Актриса и милиционер (авторский сборник) - стр. 9
На столе у Норы лежал горя не знал кристаллик морской соли – Нора пользовалась ею. Витя раздавил его ногтем большого пальца, как вшу какую-нибудь, и его сразу отпустило. У женщины же высоко вспрыгнули брови и стали «домиком». Таким было взбухание Нориного гнева. Она схватила цветастую тряпку и протерла это место на столе, место касания соли и ногтя.
– Я поняла, – сказала Нора, – вы не в курсе. Так ведь? Откуда человек упал?… Кто он?… А может, его сбросили? Задевание ногой!.. Это ж надо! Вы себе представляете, как нужно махать ногами, когда летишь умирать?
Витя растерялся. Он представил себе физику и свободное падение тела. Он как бы вышел во двор, расположился возле трансформаторной будки, приложил ко лбу ладонь козырьком и стал видеть. Размахивания ногами не было. А потому все балконные перила оставались целы. А эти – на шестом – почему-то надо чинить.
Невинные, не тронутые игрой ума мозги Вити скрипнули, выдавив кровь. И он сказал то, что появилось у него в результате такого неожиданного процесса.
– Значит, он был у вас, – сказал Витя, удивляясь новой модуляции голоса – откуда, блин? И для страховки покидающих его сил он схватился за планшет и резко повернул его с бока на живот.
И хотя это был планшет – не кобура, сама эта резкость жеста не то чтобы напугала Нору – кого пугаться, люди? – но привела ее к очень естественному и абсолютно правильному выводу: она идиотка. Потому что только полный… (вышеупомянутое слово) будет так подставляться нашей милиции, которая никогда сроду никого не уберегла, ничего не раскрыла и давно существует в образе анекдота: «Милиционеры! На посадку деревьев готовьсь! Зеленым – вверх! Зеленым – вверх!» Вот и перед ней сейчас точно такое садило – из всех возможных и невозможных вариантов он выщелкнул одно: сама позвала – сама виновата.
– Не было его у меня, – с ненавистью, несколько излишней для весьма слабого случая, сказала Нора. – У меня был закрыт балкон, и в квартире все осталось в порядке.
– А кто это засвидетельствует? – грамотно спросил Витя, удивляясь складности ведения разговора и тому, что он напрочь забыл уходящую в бесконечную высь ногу артистки, а вот пожилую женщину, наоборот, иден-ти-фи-ци-рует хорошо. Пожилая, халат нараспашку и провокация в расчете на слабость его молодости.
– Нет, – ответила Нора, – я была одна, когда пришла домой.
Она тут же пожалела об этом. Надо было соврать – сказать, что с ней был Еремин. Тот бы не колебался ни секунды, ему лжесвидетельствовать – хлебом не корми. Конечно, он бы ее выручил.
– Я вам сказала то, что есть… Мне показалось, это для вас важно…