Акимуды - стр. 18
Ланочка принесла мне горсть черных бобов. Она сказала таинственным голосом, что по древнеримскому обычаю для борьбы с холодными духами нужно брать черные бобы в рот, а потом выплевывать и бросать в квартире через левое плечо – тогда духи отступят. Для полного очищения необходимо затем ударить в медный таз, и все будет в порядке. Мы сходили к ней домой, взяли медный таз и вернулись ко мне. Я стал ходить по квартире и разбрасывать черные бобы через левое плечо, сначала в коридоре, затем на кухне. Потом я осмелел и стал разбрасывать черные бобы, в присутствии мертвяков, у них в комнатах, и они молча, недоуменно смотрели на меня. Когда бобы у меня закончились, я стал в центре квартиры возле розовой комнаты и трижды ударил в медный таз. Звук был мощный, грандиозный, он разнесся по всем Хамовникам. Затем я пошел спать. Когда я проснулся, мертвецы сидели на кухне и пожирали завтрак. По полу мирно ползали тараканы.
Я решил помириться с мертвым врачом, расспросить, что ждало его за гробовой доской. Но быстро понял, что у них измененное сознание, они не понимают наших вопросов… Всегда интересно, как умер человек.
– Вы умерли своей смертью?
Врач пожал плечами:
– Не чужой же!
– И что – там?
– Я – доктор, значит, атеист.
– Но вы же воскресли?
– Ну и что!
– Как что?
– Мы просто не знаем всех тайн природы!
– Вас расстреляли?
– Полноте! С чего вы взяли?
Какой застенчивый покойник! Впрочем, может быть, это связано с дореволюционным воспитанием?
– Вы – москвич?
– Коренной. В этом районе, как вы догадываетесь, было много клиник. У меня, к тому же, была частная практика. Я принимал прямо здесь на дому.
– Как вас звали… то есть зовут?
– Александр Павлович. У меня отчество, как у Чехова.
Я его никогда не любил.
– Почему? Хотите выпить? У меня есть виски.
– Я стараюсь не пить. Это все так неожиданно: вернуться домой. – Он поднял глаза на высокий сводчатый потолок кухни, оглядел кухонные шкафы, золотой фаллический кран смесителя. – Как все нелепо переделали! Вот здесь стояла печь с изразцами…
– А что насчет Чехова?
– Он подрывал основы жизни. Жизнь была гораздо лучше, чем он ее описывал. Выйдешь весной на улицу… Они все подрывали и весну, и зиму, и осень. Все-все-все. Я им, конечно, верил. Я тоже носил пенсне! Они привели страну к революции. Даже я был в душе революционером. Но уже в феврале 1917 года я все понял. Я проклял этих художественных засранцев! А вы что, тоже писатель? Русский писатель? Тоже подрываете основы власти?