Академия воровского дозора - стр. 28
Приняв душ, Уайт прошел в столовую, где старый слуга, прослуживший в его доме десять лет и к которому он привык, как к утренней чашке кофе, раскладывал на столе посуду. В небольшом серебряном кувшинчике поставил охлажденные сливки, в хрустальной вазочке – сладкое печенье. Именно такого рациона уже долгие годы он придерживался на завтрак.
– Ваш кофе готов, – объявил слуга.
– Прекрасно.
Прозвеневший звонок оторвал Уайта от чашки с кофе. Посмотрев на номер, он нажал на кнопку приема и проговорил:
– Слушаю.
– Здравствуйте, Уайт. Это вам звонит Михаил, вы меня помните?..
Слуга, опасаясь стать свидетелем разговора, незамедлительно вышел.
Завершив разговор, Уайт отключил телефон. Все-таки кофе стоит того, чтобы допить его до конца. Маленькими глотками он выпил его до последней капли, заев кусочком печенья, и, пройдя в кабинет, поднял трубку:
– Нестор, слушай меня внимательно, операцию мы сворачиваем.
– Что-то серьезное?
– Да. Только что позвонил мой человек с грузинской границы, все проходы через нее контролируются контрразведкой. Насколько я понял, это совместная операция с российскими спецслужбами. Думаю, они хотят узнать все наши каналы, выявить связников, определить места складирования товара.
– Жаль, мои люди уже готовы принять товар, а заказчики дни считают, когда будут владеть картинами.
– Объясни им, что сделка остается в силе, просто возникли некоторые технические сложности. Нужно немного переждать, а мы, со своей стороны, поищем новые пути. Например, через Поти… У меня там есть кое-кто. Ты же должен ликвидировать фирму и на время уехать из Греции.
– На какой примерно срок?
– Пока все не успокоится. А будет еще лучше, если ты поменяешь свою внешность и паспорт.
– Нужели все так серьезно?
– Да. За тебя активно взялись в Интерполе.
– Понял.
– До связи.
Арсений Хабаков сидел в своем кабинете и размышлял о предстоящей операции. Остатки коллекции, спрятанные где-то на территории России, должны будут пойти двумя путями – морем, через Сухуми и Батуми, и сухим путем, через грузино-турецкую границу близ деревни Вале. Как только они окажутся на яхте Нестора Олкимоса, в дело тотчас вступят греческая полиция и Интерпол. Нестора Олкимоса возьмут с поличным.
Дело за малым – остается съездить в Афины, опознать арестованную коллекцию и, соблюдая юридические тонкости, переправить в Россию.
Прозвенел звонок по внутренней связи, и он, взяв трубку, произнес бодрым голосом:
– Слушаю.
– Вот что, Арсений Юрьевич, зайди ко мне.
– Слушаюсь, товарищ подполковник.
Хабаков положил трубку. Что бы это могло значить? Не всякий раз начальник называл его по имени и отчеству. Точнее, он мог припомнить всего лишь два таких случая, один раз – когда ему вручали поощрительную грамоту министерства.