Академия Равенства. Ад - стр. 27

Казалось, что кто-то наблюдал со стороны. Взгляд ощущался спиной – пытливый, задумчивый. Обернувшись, Петриция увидела Кристофа. Он завис над полом и неотрывно следил за ней, будто заглядывал в недра души. Такое внимание сбивало с толку.

– У вас замечательно получается, Петра.

– Это всего лишь уборка, а не игра в магические шахматы. Здесь не нужно быть большим мастером.

– Все верно, но магия – тяжелая наука. Силы не даются просто так. Каждому даровано только то, что он может нести по жизни, преумножая впоследствии. – Он замолчал ненадолго, но снова продолжил свою речь: – Я давно хотел извиниться перед вами за то, что не смог помочь в тот день, когда Винтер напал на вас.

– Не беспокойтесь об этом. То, что прошло, уже прошло.

– Вы должны понимать, что за покушение на мага, что кровно приближен к Императорской семье, меня могли бы запереть в кристалле душ. А это – вечное заточение.

– Так все же это правда? Винтер эль Абон – внебрачный сын Императора Киролии?

– На сегодня достаточно.

– Но время еще не вышло. Вы не можете об этом говорить?

Не понимала, почему ее гонят, почему не отвечают прямо на заданный вопрос.

– Вы свободны.

Кристоф растворился в воздухе, оставляя за собой мерцающую пыль. Она оседала на только что подметенный пол, скапливаясь блестящими частицами. Слишком много странностей для одного дня. Слишком много неопределенностей, чтобы не задумываться о них.

***

Ночь затмевала все мысли, застилала свет багряной полосой, за которой шла чернильная тьма. Светлячок бился об одеяло, освещая знакомый почерк, что витиеватыми аккуратными буквами ложился на пожелтевшие листы.

« В этот вечер мы снова встретились с ним. Не знала, чего в нем было больше – бесстрашия или глупости. Любовь затмевает все, включая разум. Ему нельзя быть настолько беспечным. Совсем скоро он взойдет на трон, и тогда мы не сможем больше видеться. Он будет вынужден жениться. Того требуют древние, никому не нужные законы. Но я все равно буду продолжать любить его.

В этот раз он появился в моем саду. Прекрасно знает, что никого не пускаю сюда, кроме разве что Анжелики да Петриции. Моя доченька играла с прекрасными кустами синих роз, когда он появился там. Моя любовь, мое наваждение, мой «К».

Его объятия обжигают не хуже огня, губы клеймят, будто собственность. Это больше, чем страсть, больше, чем влюбленность. Наша любовь справится со всем на свете, да только жаль, что не может справиться с моим замужеством. Я люблю его больше жизни, больше всего на свете. Его и Петрицию. Но никогда не соглашусь с его назойливым желанием устранить моего жестокого супруга. Не дам ему взять на себя такой грех. Боюсь за «К» и за дочь.