Академия пяти стихий. Возрождение - стр. 39
Каин отмахнулся от этого лепета, схватил ошарашенную Миру под руку и, потащив ее вперед по коридору, заверил:
– Учеба от тебя не убежит! А мы в город не поедем, просто пройдемся по окрестностям академии и освежим в памяти родные достопримечательности!
Они вышли из корпуса и неспешно двинулись вдоль академии, направляясь к полю. Снег к этому времени успел покрыть землю ровным белым полотном, он же лежал на крыше, придавая зданию свежий и немного сказочный вид.
– Любишь зиму? – с интересом спросил Каин, поправляя воротник куртки. Снежинки так и норовили забраться за шиворот.
– Да, это мое любимое время года. – Мира протянула руку, и на ладонь упало несколько белых хлопьев, в следующую секунду обратившихся каплями воды. – Вернее, раньше было любимым. До того, как зима стала сниться мне каждую ночь.
– Ты о видениях, да? – участливо спросил Каин и на ее немой вопрос пояснил: – Ника говорила, что у тебя как-то необычно проявляется дар. Знаешь… – он на секунду замолк, а после хитро ухмыльнулся, – знаешь, что еще она мне рассказывала?
В глазах Миры блеснул интерес.
– Что в мире, откуда она родом, принято поздравлять друг друга с первым снегом. Сказать как?
– Как?
– А вот так! – внезапно Каин сгреб с земли охапку снега и бросил ее в Миру.
Та завизжала, и уже через секунду в рыжика летел ответный снежок. Мира даже не заметила, как они устремились к полю, а их возня превратилась в догонялки. Прорицательница не помнила, когда в последний раз чувствовала себя так свободно и беззаботно. С Каином было легко, он умел развеселить, и в его присутствии она раскрывалась. Рыжик был действительно солнечным, и казалось, что рядом с ним всегда находится лето, способное растопить даже холодную зиму.
Добежав до поля, Мира рухнула в снег и, не переставая смеяться, раскинула руки.
– Вставай, а то заболеешь! – назидательно велел Каин, но уже через несколько мгновений сам повалился рядом с ней. – Вот попадешь в лазарет, поймешь, что это такое! Ты не представляешь, как за последнюю неделю я возненавидел овсянку и куриный бульон!
– Терпеть не могу овсянку, – согласилась Мира, смотря на высокое темно-синее небо, уже тронутое покровом ночи.
Каин приподнялся на локте и, задумчиво глядя на нее, неожиданно произнес:
– Ты красивая.
Мира сделала вид, что не расслышала. Мысленно она порадовалась, что сумерки скрывают ее покрасневшее лицо. Она не воспринимала сказанное всерьез и не верила, что кто-то в самом деле может считать ее красивой. После этих слов на душе внезапно стало тоскливо, и все очарование момента исчезло.