Академия пурпурной розы - стр. 6
Впрочем, наша чинно-благородность чуть было не оказывается под угрозой, когда пол под ногами ощутимо начинает потряхивать. Джен взвизгивает и пятится.
- О нет, Эм! Только не это! Так, давай тебя вперёд, срочно! Встречай опасность грудью.
- Почему это я?!
Мои слабые попытки возмутиться немедленно пресекают.
- Потому что он тебя лучше слушается!
А к нам по широкому проходу коридора из белого камня уже несётся со всех лап Светлячок. Уши торчком, хвостом виляет прямо на бегу, пшеничного цвета шерсть, вся в чёрных тигристых полосах, лоснится, а на улыбающейся морде – выражение вселенского счастья и готовность немедленно облобызать любимых хозяек от полноты чувств. Если к портрету добавить, что наш фамильный пёс размером примерно с крупного телёнка… ну или не очень крупную корову… становится понятен масштаб нашего с Джен восторга.
- Светлячок, фу! – я вложила в голос всю тренированную годами строгость старшей сестры.
Ответом мне был взвизг, означающий примерно «я всё понимаю, но хозяйки сегодня такие хорошенькие, что срочно нужны обнимашки».
- Свелячок, сидеть!! – я указала пальцем, где, собственно, сидеть.
Ушастая скотина даже не притормозила.
На помощь, как обычно, пришёл Замок. От узора на стене отделилась длинная чёрная плеть с мелкими листочками и крупными бутонами роз из матово-белого камня. Метнулась к собаке, обвила хвост и как следует дёрнула.
Светлячок плюхнулся на зад, разочарованно гавкнул и с обиды слегка уменьшился в размерах.
Ах да, я не упомянула, что наш пёс – не совсем пёс? Кто он по своей природе, нам доподлинно не известно, но лично для нас всегда был прежде всего нянькой. И да – он действительно умеет светиться в темноте.
Пользуясь поддержкой Замка, мы успешно миновали лохматое препятствие и возобновили наш чинно-благородный путь.
Сестра следовала в метре с небольшим сразу за мной. Она единственная держится так близко – на минимальном расстоянии, хотя я говорила много раз, чтобы она так не делала. Но Джен всегда чувствует до миллиметра, где идти еще можно. А на мои просьбы как-то раз ответила: «Не волнуйся за меня - я просто не хочу, чтобы тебе казалось, что ты идешь одна». После этого я от неё отстала, но привычка чуть ускорять шаг, чтобы хоть немного обмануть её и выиграть дополнительные сантиметры успокоительного расстояния, сохранилась.
Мы живём так уже много лет – в постоянном ощущении присутствия друг друга, каждым нервом и каждой клеткой кожи чутко прислушиваясь, где находится близкий человек.
У меня нет никого ближе Джен. И в переносном… и в прямом смысле слова. Обычно люди инстинктивно держатся дальше. Даже мать с отцом.