Академия попаданок. Третий семестр - стр. 11
Если бы я могла делать это дома…
Но сейчас мы не дома, а в диком лесу. К тому же местные комары справились со своим удивлением от нашего появления и устремились потоптаться по обнаженным участкам тела. Я уже прихлопнула пару кровососов, но на место убитого тут же прилетал десяток новых.
– А он прав, Агапа. Скажи, какое белье тут носят местные модницы? Только не выдумывай ничего сверхъестественного, а то можешь получить, – погрозила я кулаком ухмыляющемуся суслягуху.
– Эх, а ведь мог спокойно спать себе где-нибудь на теплом песочке у моря… И чего Мартильда меня к тебе привязала? – задал суслягух риторический вопрос, потом подождал ответа и, не дождавшись, сказал: – В общем, тут большинство ходит без белья, но если вы без этого не можете, то сделайте себе повязки. Две полосы ткани, вот и всё, что в нашем мире похож на аналог вашего белья.
– Просто две полоски? – спросила Агапа.
– Да. Именно две – такие себе делали бегуньи, и, хотя вы мало похожи на бегуний, все равно носить вам это не возбраняется.
– Отвернись, – потребовала я, когда начала расстегивать бюстгальтер.
– Да больно надо, – фыркнул суслягух, но всё-таки отвернулся.
Видимо, жизнь ему дороже зрелища. Мы быстренько разложили на траве белье и, взмахнув платками и произнеся заклинание, превратили их в полосы ткани шириной с ладонь. Надеюсь, что вам не нужно описывать, как натягивают дикое подобие бюстгальтера на грудь и как делают повязку «а-ля сумоист»?
– Эй, друг, а какие одежды сейчас носят ваши модницы? – спросила Агапа у суслягуха.
Тот повернулся несколько обескураженный:
– Друг… Давно меня так не называли… Если не знаешь, как ко мне обращаться, то называй Бордуном. Это имя я ещё помню. И да, наши модницы не путешествуют одни, так ходят только крестьянки, либо небогатые горожанки. Однотонные платья из льна или конопли, передник с карманом для мелочей, белый чепец с батистовым платком и грубоватые башмаки. Вот и всё обмундирование.
Я покопалась в голове на предмет моды средневековья и снова взмахнула платком с криком:
– Фасониус Модератус!
. Пурпурная мантия на траве потемнела, потом и вовсе приобрела темно-синий цвет, как будто затянутое тучами небо перед наступлением ночи. От рукавов оторвались несколько полосок ткани и преобразились в чепец, платок и передник. Для пущей достоверности я сделала их пожелтевшими от времени. Вряд ли тут стирали «Пемолюксом». Удобные туфли скукожились и покрылись морщинами, превратившись в башмаки.
У Агапы получилось сделать более изящное платье темно-красного цвета. Ну и ладно, зато у меня теплее.