Академия Полуночников. Рожденная в полночь - стр. 5
Лет до десяти я искренне полагала, что она бывшая шпионка из какой-нибудь навороченной разведки, которая оборвала все связи с рождением дочери. Но время шло, а мы только убегали, так ни разу и не встретившись с нашим преследователем лицом к лицу.
Именно из-за того, что у мамы и так хватало поводов для нервов, я не рассказывала о своих открытиях. Не хотела волновать еще больше, видя, как ей и без того сложно приходится. А теперь даже радовалась тому, что сумела удержать все в тайне.
Потому что мне совсем не нравилось это место. Не понравилось, как только я его увидела.
За воротами нас ждал мрачный темный фасад. Каменные горгульи на покатых крышах точно следили за каждым нашим шагом, а от витражных окон веяло паутиной и пылью. Широкое крыльцо с десятком ступеней встретило черной ковровой дорожкой, а просторный холл учебного заведения – зеркальными стенами от середины и до потолка.
Нижняя часть была обита темным деревом, что только добавляло жути. Лестница на второй этаж будто вплеталась ступенями в стену, как если бы дерево было живым и старалось уползти корнями и ветками к полу и потолку.
Коридор, в котором я стояла, тоже не отличался дружелюбным интерьером. По одну сторону на всей его протяженности располагались полукруглые окна, впускающие в полумрак желтый свет от уличных фонарей. По другую разместились одинаковые двери и несколько металлических скамеек причудливых изогнутых форм. Свет от ламп казался тусклым, приглушенным, а сами потолочные и настенные светильники походили на старинные канделябры.
У меня от всего этого дизайнерского бунта мурашки табунами вышагивали по спине. Я не хотела здесь оставаться. Все внутри меня противилось этому и… расставанию с мамой. Мы жили восемнадцать лет бок о бок, не разлучаясь даже на сутки. Я всегда знала, где она и что делает, а теперь как?
Я молилась, чтобы мадам Пелисей отказала нам. Нет, нет и нет!
Да я до сих пор глазам своим не верила. И рукам не верила, и ногам, и даже голове. Шанс, что я просто тронулась умом, был чрезвычайно велик, но я лучше предпочла бы крепкий кошмар, где все, что меня окружало, – это бред моего воспаленного воображения.
Потому что так не бывает. Не в реальной жизни!
Словно подслушав мои мысли, горгулья, охраняющая работающий в этот час фонтан, медленно повернулась ко мне страшной клыкастой мордой, взглянула на то самое окно, рядом с которым я стояла, и подмигнула. Видимо, тоже мне.
Ну я взяла и подмигнула ей в ответ, кажется первый раз в жизни заработав себе нервный тик.
От усердия линза соскользнула с глаза. Я чудом успела поймать ее у подбородка, но не надевать же ее теперь после прикосновения руками. Требовалось промыть специальным раствором и оставить не менее чем на два часа, чего я в этом коридоре сделать просто не могла, а потому сняла и вторую, чтобы убрать обе в салфетку. Все наши вещи, включая футляр для линз, так и лежали в арендованном автомобиле на другой стороне городской библиотеки.