Академия Полуночников 4. Слеза вампира - стр. 20

– А разве артефакты стражников не снимут это проклятье, едва мы окажемся на воротах? – осведомилась я, проверяя, прочно ли сидит парик.

– В том-то и дело, что они рассчитаны на магию, – пояснила женщина. – Проклятье же – это материя особая. Это слова, наделенные чувствами и эмоциями, только и всего. Да и не пользуются ими уже давно. Потому что снять крайне трудно.

– А… Как же мы тогда? – всполошилась Д-Ролли, прикладывая платок к слезящимся глазам.

– Вот уж кто бы спрашивал, – отозвалась мадам Драгон, и рыжая, которая сейчас блондинка, густо покраснела. – Кто накладывает, тот и снимает, неучи мои. В данном конкретном случае снять с вас проклятья могу только я. Если дышать станет сложно, скажете.

Последняя произнесенная вампиршей фраза добавляла нам с подругой невероятного оптимизма. Переглянувшись в очередной раз, мы послушно обсыпались преображающим порошком и уже через миг получили совершенно нормальное отражение в зеркале.

Причем как были блондинками, так и остались, но теперь выглядели милейшими созданиями. Одухотворенными, скромными, нежными и без единого грамма косметики.

Действия порошка должно было хватить на целые сутки. Но нам он требовался ровно до ворот.

Однако и на этом наши сборы не завершись. Мадам Шолье была отправлена на рынок за специальными каплями, которые следовало закапать прямо в глаза. От них зрачок расширялся до уровня радужки, перекрывая собой как истинный, так и наведенный цвет.

– Значит, слушаем легенду, куры мои, – скомандовала мадам Драгон, покрывая свои плечи плащом. – Мы с вами старшая ветка, род Скул-Олд. В город приезжали на праздники, чтобы навестить в академии вашего старшего брата. Он выпускник этого года. Теперь возвращаемся обратно в родные пенаты.

– А такой род действительно существует? – поинтересовалась рыжая, следуя за мадам к выходу из лавки.

Там прямо к небольшому крыльцу уже подкатил наемный экипаж из тех, что можно было задорого арендовать вместе с кучером. Серо-зеленый герб в виде щита с мышью и змеей красовался прямо на дверце.

– Существует и даже процветает, – подтвердила родственница, с укоризной взглянув на по-прежнему стоящую у прилавка меня.

Я тотчас вернула ей ее же взгляд. Потому что свои обещания нужно выполнять.

– Ох ты ж! Никакой экономии с этими внуками! – возмущенно цокнула она, на миг вскинув руки.

Но к прилавку подошла и бархатный мешочек на свет откуда-то вытянула. На стол легли три золотые монеты, что значительно превышало стоимость тех вещей, которые мы взяли.

– Этого твоей совести хватит? – строго поинтересовалась мадам.