Академия Полуночников 3. Сердце тьмы - стр. 25

Парни первыми спустились с подоконника вниз на траву. Нирэл сразу отошел под тень куста, а Персиди поддержал меня и поймал, едва я свесила ноги. Именно он прикрывал окно мужского туалета так, чтобы со стороны казалось, будто створка надежно заперта.

Выбравшись на улицу, я гулко выдохнула от облегчения. Даже не подозревала, насколько все это время была напряжена. Пожалуй, только сейчас впервые за эту долгую ночь я позволила себе улыбнуться. Результатом этой вылазки я оказалась довольна.

Но, по всей видимости, только я. Бездумно следуя по дорожке так, чтобы не попасть под свет фонарей, парни отчего-то молчали и не торопились делиться со мной своими находками.

– Нирэл, так что там с твоей женитьбой? Отец Ребэки правду сказал? – спросила я, посчитав, что эта тема куда более безопасная, чем родители Персиди.

– Что? – уточнил он, отчего-то не сразу осознав мой вопрос.

– Твоя женитьба, – изрядно удивившись, повторила я и напомнила ему: – Твоя невеста Ребэка. Мол, вы друг другу уже предназначены, и этого не изменить.

– Да не было никакого предназначения, – махнул он рукой, будто это больше не имело никакой важности.

Недоуменно пожав плечами, я обратилась к Персиди:

– А ты? Ты смог узнать то, что хотел?

– Смог, – ответил парень кратко, а на его губах появилась злая усмешка.

Его эмоции стали для меня полнейшей неожиданностью. Чтобы поддержать парня неведомо в чем, я попыталась взять его за руку. Но он будто невзначай убрал ее в карман штанов, словно и не видел моей попытки показать, что я рядом.

– Мои родители мертвы, Саламан. Они были героями и погибли на Светлой стороне в последней схватке с охотниками. Остальную информацию изъяли из общего доступа и засекретили, – отчеканил он сухо, скупо, безэмоционально и тут же невесело хохотнул: – Зато у меня, оказывается, все это время была бабушка, представляешь? И знаешь, кто она?

– Не знаю, – тихо ответила я, стушевавшись.

В каждом его слове плескалась боль. Она щедро разлеталась во все стороны, задевая и меня.

Парень резко повернулся, на миг преграждая мне дорогу, но продолжил идти спиной назад.

– Мадам Пелисей, – выплюнул блондин, а его губы скривились.

– Директриса – твоя бабушка? – Нирэл споткнулся от удивления, но удержался на ногах. – Ты выиграл. Твой случай точно хуже.

– Три года. У нее было целых три года, чтобы сказать мне о том, что она моя бабушка. Так почему она ничего не сказала?

И столько боли в его голосе, столько ярости, столько обиды. Его чувства отчего-то перекинулись и на меня, удушая. Они словно незримо держали за горло, сдавливая все сильнее.