Академия оборотней: нестандартные - стр. 49

– Она на физре на моего рыжика набросилась так, что я едва сдержалась, чтобы не выцарапать глаза подруге!

Глаза Душана сузились, скулы словно заострились, тич стал выглядеть злым. Я судорожно прижала ладонь к губам Царьи и, нервно хихикнув, быстро проговорила:

– Нет-нет, Вемуд немного... не в моём вкусе. Точнее, абсолютно не в моём! Кто захочет встречаться с наглым лисом, который может и подножку поставить, и кинжал в спину воткнуть, мило при этом улыбаясь?

– Многие, – как-то слишком спокойно проговорил Душан.

Кажется, моя пламенная речь его совершенно не убедила. Подкинув сползающую Царью на плечо, я проворчала:

– Извините, тич Душан, у меня нет времени.

Хотела его обойти, но он снова шагнул вправо и загородил путь. Я разозлилась:

– Что вы хотите услышать?! Если вас не устроил мой ответ, то, возможно, успокоитесь, если я скажу, что обожаю вашего сына? Да, он такой лапочка, так бы хвост и отодрала, да на сумочку себе повесила... На память! И да, я, безусловно, преследую его, набрасываюсь с поцелуями, зажимаю по всем углам, – кивнула, – и там, и там… нет, вон в том я его еще не домогалась! Исправлюсь. Вот такая я сексуальная маньячка! А теперь дайте дорогу! Моей подруге действительно плохо.

Верфокс с задумчивым видом отступил, а я, пыхтя и обливаясь потом, потащила Царью к Фулле. В медкабинете было светло, тихо и пахло свежезаваренными травами. Кажется, мелисса и крапива, плюс кора дуба. Интересное сочетание! Осторожно уложила Царью на кушетку и, с хрустом распрямившись, позвала:

– Док! Лягушек заказывали? Притащила вам одну…

Фулла выглянула из соседней комнаты и, жуя, окинула нас пристальным взглядом. Кивнула и, исчезнув, захлопнула дверь. Я пожала плечами – война по плану, обед по расписанию! – и склонилась над соседкой:

– Ты как?

Царья приоткрыла глаза и проворчала:

– Как-как! Как будто из меня пытаются выжать даже то, что я съела неделю назад.

Царья прислонила ладошку к побелевшим губам, взгляд подруги заметался по комнате. Я схватила какой-то мелкий тазик… или большую тарелку, сунула её соседке. В это время вошла Фулла и, заметив, что лягушка собралась осквернить, крикнула:

– Стой!

Удивительно, но Царье стало полегче: губы порозовели, дыхание восстановилось.

– Ого, – уважительно проговорила я, – да вы лечите одним словом! – Закатала брючину, показывая синяк на коленке: – Я тоже пострадала…

– Пластырь там, – махнула Фулла на небольшой шкафчик. Подошла к Царье и, заглянув в глаза, пощупала пульс: – Что случилось?

– Её вдруг стало мутить на лекции, – обиженно пробурчала я, задетая тем, что меня лечить словом не стали! Наклеив пластырь, уточнила: – На лекции Маар.