Академия оборотней. Черная кошка - стр. 60
В темноте горели матово свечи. За окном поднявшийся ветер качал ветви дерева. Старый дуб скрипел, стонал недовольно, потревоженный непогодой. Когда же в стекло ударили первые капли сорвавшегося с небес дождя, рисовавший закончил свою работу и сел, рассматривая идеальную пентаграмму.
Мышиный писк и возня отвлекли. Маленькое тельце прошмыгнуло от стены, перебежало, торопливо семеня короткими ножками по холодному камню пола, и остановилось у ног рисовавшего.
Мышонок встал на задние лапы. Черные бусины глаз впились в лицо, склонившееся над ним.
— Вижу, тебе не удалось утащить камень, — рука раскрылась, опустившись к полу. Мышонок запрыгнул на ладонь, выжидательно глядя прямо перед собой, слушая голос и надвигавшуюся осеннюю грозу, приближавшуюся слишком быстро.
— Ну, ничего. Полагаю, они еще не нашли для камня хозяина, — фигура встала с пола и, не поправляя сбившуюся от неудобного и долгого сидения на полу одежду, мгновение спустя материализовалась у стола. Опустив мышонка на деревянную поверхность, щедро насыпала ему хлебных крошек вместе с кусочком твердого сыра.
— Ешь, — голос прозвучал равнодушно и сдавленно. Словно откуда-то издалека.
Затем художник вернулся к пентаграмме. Расставил свечи в определенных местах, там, где отдельные руны походили на коловрат. Художник распрямил спину и, раскинув руки, щелкнул пальцами. Свечи вспыхнули магическим синим пламенем, отбросив тени на стены комнаты, напугав жевавшего сыр мышонка. Зверек, недолго думая, вцепился острыми зубами в подачку и бросился со стола, спрыгнув бесстрашно сначала на табурет, затем на пол. Шмыгнув к стене, пролез под плинтус и замер там, высунув любопытный нос наружу. Вовремя для того, чтобы увидеть, как пламя свечей вмиг выросло в несколько раз, взвившись над сложным сплетением рун. Соединилось в единое целое и затрепетало, явив жуткое лицо, состоявшее из дыр, обозначавших глазницы и рот.
— Кто там у нас идет следующим? – проговорил художник внезапно осипшим от волнения голосом. – Сегодня они будут беспечны. Вряд ли Хранители ожидают нового нападения так скоро. А нам очень удобно, ведь мы знаем, где они все собрались.
Огненное лицо из синего стало алым, затем вспыхнуло, осыпаясь снопом искр, и вместо пламенного лика в центре пентаграммы возник огромный волк. Шерсть на его загривке стояла дыбом. Пасть была оскалена и остатки алого пламени еще искрились на густой шкуре. Но вот волк отряхнулся и поднял голову, взглянув на того, кто вызвал его снова.
— Выйдешь на охоту снова, — проговорил художник. А мышонок в своей норке опять принялся грызть сыр. Он всегда, когда волновался, много ел. Этот случай был не исключением. Так что выданный сладкий кусочек быстро источился, и зверек вытер лапки о мохнатый живот, следя за тем, как его хозяин выпускает призванного из пентаграммы. Для этого художник задул две свечи, предварительно надев на палец тяжелый перстень.