Академия невест-попаданок и Дракон в перспективе - стр. 5
Но с борьбой за конечности пока повременим.
Я старательно напустила на себя благообразный смиренный вид и постучала в кабинет мад Хольген – сдавать побитого молью дракона.
3. Глава 2
К чести мад Хольген, она никогда себе не изменяла. По крайней мере, в Академии. А поскольку в Академии она была круглосуточно… Чуть брезгливо оттопыренная нижняя губа, остренький носик, глаза с прищуром, волосы глубокого медного цвета, прическа волосок к волоску, и все на ней синее. Кроме манжет и воротника, которые смотрелись, как пена на гребне волны. Море волнуется раз…
Я волновалась тоже, потому замерла под пристальным взглядом, затем опомнилась, сделала книксен и протянула рисунок.
– Как всегда последняя, – упрекнула меня Синяя Дама.
Она сидела за своим монументальным письменным столом, в котором можно было бы в легкую спрятать на только Белоснежку с семью гномами, но и Али-бабу с разбойниками и пещерой сокровищ.
Мад прищурилась сильнее, извлекла из недр стола лупу с радужной пленкой вместо стекла и посмотрела на моего дракона сквозь нее. Искала то самое недопустимое магическое воздействие. Кисти и краски изготавливались не без волшебства, потому что-то в любом случае да останется, а я скрестила пальцы.
Не знаю, имел ли данный жест в Проходном мире какое-то магическое значение, но мне, случалось, помогал. Примерно через два раза на третий. Я пыталась считать, чтобы точно вычислить этот самый третий, но часто забывала, когда он был, потому надеялась, что он будет вот прямо сейчас.
У меня уже случались предупреждения за использование магии в выполнении заданий, которые нужно было выполнять без оной. Ну что делать если, как не старайся, каллиграфия у меня на все пальцы хромала, этикет в голове упорно не откладывался, танцы местные навевали тоску, а при чтении я до сих пор спотыкалась. Читать, кстати, пришлось учиться заново. И писать. Никаких волшебных артефактов или внедрения прямо в мозг в момент перемещения. Это только на понятийном уровне срабатывает. То есть я понимала, что мне говорят, и отвечала, а читать – демона с два.
Куратор как-то долго рассматривала мои художества. Пальцы заныли, ощущая приближающуюся чистку овощей на кухне, но мад убрала лупу и положила мой рисунок в папку к остальным.
Смотрела, молчала, но и прочь не отсылала. А меня там Флори ждет. И вообще у нас планы на вечер здешней пятницы.
– Эгмига, – начала наставница, не без изящества складывая руки одна на другую поверх, как мне показалось, ведомости по успеваемости, – это твой последний год в Академии.
А то я не знаю… Все занятия этого последнего года начинались со слов преподавателей о том, что он – последний. Будто для нас, студенток, жизни вне стен Академии не существует. К каком-то смысле это так и есть, либо замуж, либо замуж, но попозже. Те глубоко несчастные (или счастливые) единицы, которым все-таки удавалось избежать неизбежного, оказывались за нижней границей местного общества и вынуждены были зарабатывать на пропитание и проживание не разгибая спины и не покладая рук за гроши. О том, чтобы вернутся, речь вообще не шла. Обратно в свой мир не попасть. И это закон природы, а не чья-то придурь. Но теоретически, годам к Х-тидесяти можно было скопить на портал в Подобный мир, как понятно из названия, мир, похожий на тот, из которого ты попала…