Академия Космического Флота: Иллюзия выбора - стр. 9
– А разве не Танорг – родина самых лучших программистов и механиков?
Герман Крэн скривил губы, давая понять, что он думает о Танорге. Гримаса лёгкого презрения застыла на его лице.
– Гражданских – да, но не военных. Когда дело касается обычной размеренной жизни на поверхности планеты и нормированной тридцатичасовой рабочей недели в шикарной мастерской с климат-контроллером, безусловно, они лучшие. Но для того чтобы стать борт-механиком военного судна, этого катастрофически мало. Надо уметь максимально быстро принимать решения, заставлять мозг работать день и ночь напролёт в условиях крайнего стресса, потому что от этого могут зависеть чужие жизни. Если астероидной пылью пробьёт систему очистки воздуха, у вас будет не более суток, чтобы её починить. Если на исследовательской шлюпке сломается двигатель, а в галактике нет инфосети, то неоткуда будет скачать инструкцию по ремонту. Если на корабле выйдет из строя редуктор системы жизнеобеспечения, а готового запасного не окажется в наличии, то придётся мастерить его, исходя из подручных средств, в максимально сжатые сроки, – он говорил жёстко, словно бил словами наотмашь. – Практика показывает, что бортовыми механиками могут стать единицы, и поверьте мне, опытному офицеру, крайне редко ими становятся таноржцы.
Я слушала командора, неприлично раззявив рот. Вдруг откуда-то пришло понимание, что вот этот уродливый шрам, да и хромота – не причуды пикси, а следствие его тяжёлой и опасной работы. Я кивнула, подтверждая, что приняла слова командора к сведению. Пикси потянулся одной из своих шести рук к планшету, а второй поставил оценку, не глядя в виртуальную ведомость. Я посчитала неприличным пялиться в документ на офицерском планшете, да ещё и через руку старшего по званию, а потому сдержанно отдала честь и покинула экзаменационную аудиторию. Лишь когда двери автоматически сомкнулись за мной, позволила себе глубоко выдохнуть и залезть в коммуникатор, чтобы посмотреть, чему соответствует «вы не так уж и безнадёжны». Очень хотелось получить хотя бы средний балл, чтобы выйти на стипендию. Когда на жидкокристаллическом экране я увидела «отлично» и почти две сотни дополнительных баллов, мне стало нечем дышать. Ого!
До бокса дошла в некоторой прострации, всё ещё не веря, что последний экзамен сдан и я теперь точно буду получать стипендию. Немного запоздало подключилась к инфосети станции и набрала в строке поиска: «Офицер Герман Крэн». Почему-то мне не давала покоя его неординарная внешность, да, ко всему, хотелось узнать больше о новом преподавателе по робототехнике. Информации о ранении командора в ногу не нашла, а вот история о шраме у глаза заставила подняться волоски на руках дыбом. Оказывается, во время войны остро не хватало хороших механиков, как на стороне Федерации Объединённых Миров, так и со стороны неприятеля. Траски хорошо заплатили наёмным пиратам, потому что те бороздили космос и захватывали механиков всех мастей и рангов. Именно так тогда ещё майор Герман Крэн оказался в плену. Он специально нанёс себе увечье, разрезав бровь и веко над левым глазом, чтобы сымитировать ранение и не работать на врага. Кому нужен механик без бинокулярного зрения, не способный оценить расстояние до предмета? Траски, выкупившие Германа, очень ругались, но в итоге пристроили его на свой корабль в качестве уборщика. Крэн же несколько лет проработал фактически шпионом Космофлота, соорудив ночью рацию из запчастей механоотсека, который ему предписали убирать раз в неделю. Он стал героем войны, как и многие другие, и ему присвоили звание командора за неоценимую помощь, но так как ему в течение нескольких лет приходилось резать своё лицо, чтобы поддерживать видимость ранения в глаз, уродливый шрам навсегда остался с ним, и никакие современные технологии не могут его свести.