Академия Чародейства и Проклятий: дитя света и тьмы - стр. 36

Элис, сидя рядом, обняла её крепко, словно пыталась создать защитный щит от бушующей вокруг боли.

– Я не могу поверить, что это происходит на самом деле, Арабэль! Ты должна подумать о будущем.

Эти слова, произнесенные в полголоса, тонули в океане страданий, не в силах помочь справиться с непоправимым. Я чувствовала, как слёзы катятся по щекам мамы, как её надежды тают, словно снег на весеннем солнце.

– Но что, если я потеряю свою возможность учиться? – её вопрос звучал так, будто в нём содержалась вся несуразность этого мира.

Я хотела сказать, что всё наладится, что она справится; но я понимала, что не имею права вмешиваться в её жизнь, пусть даже и в мыслях.

Элис, продолжая обниматься с мамой, пыталась утешить её:

– Это не конец, Бэль! Мы всё уладим.

Но мне было видно, что её слова лишь усугубляют рану, оставляя глубокие шрамы на душе.

Я чувствовала, как моё сердце сжимается, когда мама, полная надежды и страха, отпускает свои мечты, которые уносит холодный ветер. Это было ужасно – наблюдать, как годы обучения и стремлений просто уходят в небытие, когда её преданность и жертвы больше не имеют значения.

И как будто в это же мгновение ветры времени перенесли меня в тот момент, когда моя мама, вся дрожащая и уставшая, лежала в комнате, наполненной странным светом. Я увидела её глаза, полные мучительного ожидания, когда Элис, её опора, готовилась стать свидетелем важнейшего мгновения в жизни.

– Давай, Бэль, ты сможешь! – произнесла Элис, уверенность в её голосе перекрывала хрустальный звон затопленных надежд.

Сжав губы в тонкую линию, мама смотрела в потолок, когда первая схватка пронзила её, заставив застонать, как будто с её губ вырывалась не только боль, но и страх.

– Я не могу, Элис! Я не могу! – в её голосе было отчаяние, настолько сильное, что я едва могла дышать.

– Ты сильная, ты родишь! Всё будет хорошо, – уверяла Элис, и эта твёрдость казалась маяком среди непрекращающейся бури эмоций.

Внезапно я осознала, что нахожусь здесь не только как наблюдатель, но и как часть этого удивительного и ужасного процесса.

В тот момент, когда Элис с нежностью взяла меня на руки, её взгляд метнулся к маме – взгляд, который говорил о безусловной любви и понимании.

– Она действительно похожа на него, – прошептала Элис.

На мгновение в глазах мамы проскользнула тень. Она вдруг стала ещё бледнее, и я почувствовала, что в её сердце затаилась некая тёмная тайна.

– Не поднимай больше эту тему, – произнесла мама с печальным легким покачиванием головы. Я чувствовала, как слова её резали воздух вокруг.