Академия Чародейства и Проклятий 3: война света и тьмы - стр. 18

Я нахмурилась. Он был прав. Уже несколько часов я слышала этот тонкий металлический звон, но почему-то думала, что это проделки моего воображения. Я всегда считала себя слишком впечатлительной.

– Зрение, – продолжал он, перехватив мой растерянный взгляд. – Оно изменилось? Замечаешь, как ярче светят звезды? Цвета иначе воспринимаются?

Снова правда. Звезды… они всегда были частью моего мира, но после воскрешения я будто могла различить их холодный мерцающий свет лучше, чем раньше. Контуры проходящего в отдалении машины, светящаяся аэрономическая пыль в воздухе, буквально все стало казаться мне острее, ярче, контрастнее.

Я приподнялась, чтобы сесть немного ближе к нему.

– Хорошо, предположим, я поверила. Скорость, слух, зрение… что-то еще? Как мне привыкнуть, если половина того, что раньше составляло мою жизнь, теперь невозможно? Я не могу есть еду. Я только смотрю на нее и… ничего не чувствую. Никакого наслаждения. Только отвращение.

Его лицо на мгновение помрачнело. Он снова задумался, но ответ был настолько мягким и уверенным, что я сразу почувствовала в нем искренность.

– Еда для тебя потеряла смысл. Единственное, что теперь питает тебя, – это кровь. Это твоя реальность. Но ты адаптируешься. А вкус… вкус можно вернуть. Может, и не полностью, но достаточно, чтобы не чувствовать себя оторванной от своего прошлого мира.

Его слова меня совсем не успокоили, но в них была истина, которой я не могла не признать.

– Кристиан… – мой голос предательски дрогнул, а в комнате на миг стало еще тише, как будто даже звезды за окнами перестали двигаться. – А если я не хочу адаптироваться? Что, если я хочу быть человеком, настоящим? Чтобы все было как раньше? Тогда, когда я была жива?

Я ощутила, как его тело слегка напряглось подо мной. В его глазах мелькнула искорка боли, но он быстро спрятал её за маской самообладания, как если бы защитная броня сломала его. Его спокойствие всегда удивляло меня, как может быть кто-то настолько контролирующим, когда вокруг все рушится.

– Нельзя вернуть твою прежнюю форму назад, – тихо произнес он, его голос был бархатным, но в нем слышалась тень уверенности. – Я понимаю, что тебе тяжело от того, что ты стала вампиром. Но у меня тогда не было выбора. Ты умирала. А шанс на то, что вообще обратишься в вампира, был практически равен нулю.

Я вспомнила ту тьму, которая окутала меня, когда я провалилась в бесконечный сон. Страх, боль, воспоминания о том времени, когда все было столь живо. И в этом океане мрака остался один миг – его голос, его преданность, его любовь.