Академия божественных жен. Разрушение - стр. 11
– Арван! – в ужасе вскричала я.
Он наконец заговорил:
– Это боги, Алена. Боги, которые окончательно утратили контроль над своими силами. Боги, кто не хотел использовать смертных девушек или кто использовал их слишком мало, не успевал сбросить излишки магии.
Кажется, они кричали. И рычали, наверное, тоже – я отчетливо видела, как скалятся их рты, как широко открываются, исторгая еще больше стихии. Но в абсолютной тишине звучал только голос Арвана – и это пугало еще больше.
– Ты сказала, мы – чудовища, потому что используем смертных девушек, потому что позволяем им превращаться в монстров. Да, так и есть. Нашим поступкам нет оправданий, но посмотри на настоящих чудовищ, каковыми становятся боги, не использующие смертных! Смотри, Алена.
Он развернул меня и заставил прижаться к прозрачной поверхности. За ней в полутемной камере корчился бог: его голова моталась из стороны в сторону, тело сотрясалось так сильно, что казалось, еще немного – и оно освободится, выломав из стены кусок камня. А из тела вырывалось что-то темное, страшное. На руках появлялись когти, почти такие же, как я видела у девушки. А потом серая полоска на шее сверкнула – и тело бога обмякло.
Наверное, я бы закричала. Не знаю, разнесся бы мой крик по коридору или его тоже поглотила бы магия. Но Арван обратился к огню, унося нас обоих из этого кошмара.
– Все позади, Алена. Они не доберутся до тебя, – произнес Арван, поглаживая меня по волосам и спине.
Узнав гостиную в Снежном замке, я отскочила от него.
– Зачем? Зачем ты это показал? – задыхаясь от испытанного ужаса, прохрипела я.
– Затем, чтобы ты увидела обе стороны происходящего, – жестко сказал Арван. – Затем, чтобы знала: у нас не такой большой выбор, как могло показаться. Или бог, или смертная девушка.
Нужно взять себя в руки. Нужно успокоиться.
Я прикрыла на мгновение глаза, собираясь с мыслями. Тело еще потряхивало, но способность трезво размышлять вернулась.
– Я знаю, Алена, что ты еще можешь на это сказать, – он горьковато улыбнулся. – Что для нас ничего не значат жизни смертных, раз мы выбираем себя. Возможно, ты даже скажешь, что мы должны принести себя в жертву? Ну, Алена? Я не прав? – сквозь каждое слово Арвана сочилась его злость. Но не только злость. Боль! Вот, что главное в его словах. Боль, которой уже сотни лет.
– Мне очень жаль, но, похоже, ты совершенно не знаешь меня, – я качнула головой.
Наверное, он ожидал услышать что-то другое. Мои слова отрезвили Арвана. Затуманенный болью взгляд прояснился. Бог, шаг за шагом наступавший на меня, внезапно остановился совсем рядом и спросил: