Академия боевых невест - стр. 14

Общежитие спало, в коридорах стояла тишина. Люблю такое время – кажется, что мир принадлежит только тебе.

Я вошла в комнату, умылась, сняла наконец тренировочное платье, с которым не расставалась почти сутки, легла в кровать, закрыла глаза…

И почувствовала себя зеленой первокурсницей – ведро холодной воды в лицо так бодрит!

Отплевываясь, я услышала, как рядом ахнула Лунолика, а потом зашлась веселым заразительным смехом.

Через несколько мгновений хохотали мы уже вместе. А еще через несколько минут уже неслись на полигон – дежурство дежурством, а утреннюю зарядку никто не отменял.

Неделя прошла спокойно – лекции, тренировки, отработка боевых навыков в условиях тесного помещения типа «кухня» посредством подручного инвентаря – я была так занята, что разговор с принцем вылетел из головы. Лишь попадающийся на глаза Порк воскрешал в памяти его отголоски, которые теперь казались чем-то далеким и нереальным.

В воскресенье вечером, когда я дописывала курсовик по боевой магии, в комнату постучали.

– Невеста Губами, вам письмо, – произнесла комендантша, госпожа Грыз.

Чтобы наша суровая Грызунья приносила письма на дом – такого прежде не случалось. А увидеть на ее лице заискивающее выражение оказалось и того удивительней. Я была уверена, что она так не умеет. – Что же вы, дорогуша, не сказали, что у вас такие знакомые, – проворковала Грызунья, окончательно испугав меня своей метаморфозой.

Когда за нею закрылась дверь, мы с Луноликой переглянулись.

– От кого это? – подскочив ко мне, спросила подруга. Впилась взглядом в конверт и ахнула, прикрыв рот ладошкой. Глаза ее сделались огромными, словно блюдца.

Я оглядела конверт: дорогая бумага, надпись с вензелями – отправитель явно непрост. Вот только имя его мне ни о чем не говорило – П.Перемежайтис.

– Кто это? – спросила я Лунолику.

– Ты что?! Как ты можешь его не знать? Это же несравненный Пантелеймоний Перемежайтис! Романист! Вот, – она метнулась к своей тумбочке и подала мне потрепанную книжицу. «Роковая страсть» – значилось на обложке. Под надписью горячо обнимались мужчина с голым торсом и женщина, тоже не особо одетая. Мужчина стремительно превращал «не особо» в «совсем». – Пантелеймоний – любимый писатель нашего дорогого величества. Он раньше при дворе писарем работал, а потом нашел свое призвание в романах. Ах, он такой лапочка, я его обожаю! – лицо у подруги сделалось мечтательным. – Я бы так хотела выйти за него замуж!

– Да ладно тебе. А если он не красавчик вовсе, а лысый морщинистый гном?

Лунолика задумалась.

– А, ладно, – она решительно махнула рукой, – все-равно бы вышла! Такой талант даже лысина с морщинами не испортит.