Академия «505». Крах Ремали. Часть 2 - стр. 30
Рядом с Фениксом шагала Таллия. Она смотрела на меня так, словно я отобрала ее игрушку – хотя, по всей видимости, так и было.
Смотря на нее, я вытерла уголки губ и облизнула пальцы.
Ее глаза вспыхнули.
Получи, сучка.
Развернувшись к девочкам, я обратилась к Роксании:
– Ты ездила к маме? Рейвен говорила, вы с Крэйтоном навещали ее вчера вечером.
– Да, пока что ее поселили в седьмом секторе.
– Ей не становится лучше? – спросила Сиера.
Выдохнув облако пара, Роксания неуверенно пожала плечами.
– Последнее время она стала немного… спокойнее. Ее не так часто одолевают приступы, а вчера она даже рассказала Крэйтону, как они познакомились с моим отцом. Ощущение, что она признает его больше, чем меня, – выдавила с горечью Рокс. – Нет, я не против, конечно же. Мне наоборот нравится, что они нашли общий язык, хотя не найти общий язык с Крэйтоном практически невозможно.
– Тебе просто не хватает материнской любви, – мягко подсказала я. – Это нормально. Мне тоже ее не хватает. Даже в пятьдесят лет будет не хватать.
– И мне, – призналась Сиера. – Иногда до такой степени, что хочется разорвать грудь, чтобы не чувствовать чертово жжение.
Ее родители погибли во время Падения, и хоть Блэквуды заменили Сиере семью, она не могла забыть своих родных родителей. Так же, как и Рейвен. Я отдаленно помнила Лизз и Кристиана Кортлэнд: они были солнечными и приятными людьми, которые на каждый съезд привозили нам – детям – подарки.
Боль от потери притуплялась, но не исчезала бесследно. Она следовала за тобой на протяжении всей жизни, просто иногда выглядывала из-за угла, напоминая о себе, а иногда оставалась в тени.
– Когда всё это закончится, – произнесла Роксания, посмотрев на небо, – я отвезу маму в двадцать первый кластер. В Германии всегда были самые хорошие лечащие врачи. Я уже нашла несколько подходящих мест, поэтому думаю, что всё наладится.
– Уверена, так и будет, – улыбнулась ей Сиера. – Сара и Люциус обязательно вам помогут.
Зарывшись носом в воротник теплой куртки, я продолжила подниматься по горе. Снег усиливался с каждым шагом, поэтому до самого верха мы шли молча, чтобы не сорвать от крика голос.
Я погрузилась в свои мысли, вызванные разговором с Роксанией и Сиерой.
Мне очень не хватало мамы. Я была взрослым человеком и потеряла ее давно, еще в подростковые годы, но тосковала изо дня в день. После ее смерти отец совсем перестал сдерживаться и давил на меня так, будто его жизненным предназначением было вылепить из меня идеальную восковую куклу.
Мама знала меня настоящую – взбалмошную, громкую, прямолинейную. Ей нравился мой характер, хотя мы часто сталкивались и спорили по пустякам. Наверное, она бы гордилась тем, что я отринула версию Астрид, созданную Уильямом Цирендором, и вернулась к себе настоящей.