Академия «505». Крах Ремали. Часть 1 - стр. 30

Зайдя в спальню, я оглядела небольшое помещение, в которое вмещались три кровати, стол и шкаф. Комната была теплой и уютной, несмотря на однотонные стены и тусклый свет.

Джулиан сидел на кровати, устремив взгляд в потолок.

– Эй, – мягко произнесла я, подступая к нему. – Поговори со мной.

– Я зол, хочу есть и спать. Лучше тебе сейчас со мной не разговаривать, детка. Потому что я могу съесть тебя, а потом затащить в кровать и исполнить вторую часть плана.

О, черт возьми.

Я начала глотать воздух, как выброшенная на берег рыба, но быстро взяла себя в руки. Внизу живота что-то сладко потянуло. Подумаем над этой реакцией позже.

Опустившись рядом с Джулианом, я скользнула взглядом по его лицу. Он тяжело выдохнул и посмотрел на меня уставшими, немного покрасневшими глазами. Темная прядь упала на глаза, и я сжала пальцами колени, чтобы не коснуться ее.

Он выглядел сломленным.

– Я люблю своих родителей, но иногда отец может вести себя отвратительно, – проворчал Джулиан. – Преступный мир меняет тебя, и даже когда ты борешься со своими темными сторонами, свет не может побеждать всегда.

– Он жестоко обращался с тобой? – тихо спросила я.

Джулиан покачал головой, и меня затопило облегчение.

– Никогда. Он выгрызал власть, как глотки людей, шел по головам и убивал, чтобы достичь цели. Потом встретил маму, которая успокаивала его демонов, несмотря на свой жесткий характер.

Да, я заметила, что Катерина могла приструнить Александра одним взглядом.

– Только растили они меня в таких же условиях. В крови и криках агонии. Впервые я убил человека в тринадцать лет. В тринадцать, Рейвен. Люди сходили с ума по-своему. Еще до Падения в стране развелся целый рой криминальных группировок, которые боролись за власть. И я, сам того не желая, оказался в эпицентре бойни.

– Это ужасно, – честно ответила я, не решаясь погладить его руку.

Он кивнул.

– Так и есть. Но это жизнь.

– И у каждого из нас она по-своему сложная, – мягко согласилась я. – Вы все заплатили цену за высокое положение в обществе, а мы – за свою свободу. Жизнь не может быть черной или белой, как и люди не могут выбирать только хорошее или только плохое.

– Родители сделали бы что угодно ради меня, это на самом деле так, но… иногда я не могу понять их, – вздохнул Джулиан, снова посмотрев в потолок. – Особенно отца. Он всегда что-то требует от меня. Будь серьезнее, будь жестче, будь сдержаннее. А я не хочу. Я просто хочу быть собой.

Его откровения задели какие-то потаенные струны моей души, слова вертелись на кончике языка, но я никогда никому их не говорила. Ксивер и Крэйтон знали о моем детстве, однако…