Ахматова. Юные годы Царскосельской Музы

Ия Эразмовна Змунчилла владела имением Литки, расположенным в нескольких километрах от Снитовки; Алла Эразмовна Тимофиевич стала владелицей села Погорело Остоженской волости Винницкого уезда; у Зои Эразмовны Демяновской были имения около станции Деражня – в Гоголях Летичевского уезда Женишковецкой волости и в Михалковецкой слободке Михалпольской волости; Анна Эразмовна Вакар получила в браке имение Слободка Шелеховская, также неподалеку от Снитовки. Как и столичные и московские помещики, помещики киевские проводили в своих имениях летние месяцы, а остальное время жили в городе, где у них также были квартиры.

«Очерки, рассказы и воспоминания Э** **ва» вышли в №№ 6–12 журнале «Русская старина» за 1878 г.; после кончины Эразма Ивановича в № 10 «Русской старины» за 1886 г. Ия Эразмовна Змунчилла опубликовала «Посмертные записки» отца, а в 1903 году тот же журнал ретроспективно издал полный свод стоговских мемуаров (Стогов Э. И. Записки // Русская старина. 1903. №№ 1–8). Неизвестно, насколько подробно была знакома Ахматова с беллетристическим наследием своего деда, однако литературный талант, несомненно, передался ей, в первую очередь, от него. В незаурядных достоинствах мемуарной прозы Эразма Ивановича читатель может теперь убедиться лично, обратившись к недавнему переизданию, подготовленному Е. Н. Мухиной (Стогов Э. И. Записки жандармского штаб-офицера эпохи Николая I. М.: Индрик, 2003).

Пересечение рода Стоговых с родом Буниных, из которого веком позже вышел первый отечественный нобелевский лауреат по литературе, произошло благодаря женитьбе Михаила Петровича Бунина (брата Варвары, Ивана и Анны Буниных) на одной из сестер Ивана Дмитриевича. Таким образом, Эраст Иванович приходился всем им племянником, хотя и не единокровным.

Сафо (Сапфо, Σαπφώ) по прозвищу «страстная» – великая греческая поэтесса VII–VI вв. до Р.X., жившая на о. Лесбос.

Анна Петровна Бунина (1774–1829) была одной из первых русских женщин-писательниц, слава которой распространилась на всю страну. Она писала стихи и прозу, переводила, была участником «Бесед любителей русского слова». В стихотворном диалоге «Разговор между мною и женщинами» А. П. Бунина, в частности, так определяет свои лирические пристрастия: «Пою природы я красы, / Рогами месяц в воду ставлю, / Считаю капельки росы, /Восход светила славлю, /Лелею паствы по лугам, / Даю свирели пастушкам, /Подругам их цветы вплетаю в косы, / Как лён светловолосы…» В одном из автобиографических набросков Ахматова не без гордости упоминает о том, что «первая русская поэтесса Анна Бунина была тёткой моего деда Эразма Ивановича Стогова».

Веселаго Ф. Ф. Очерк истории морского кадетского корпуса. СПб., 1852. С. 184.

Там же. С. 175–176.

Впечатления от пребывания на восточных рубежах Империи вдохновили Э. И. Стогова на целый ряд ярких исторических и этнографических очерков, см.: Записки Эразма Стогова о Камчатке 20-х гг. XIX в. (Публикация В. А. Черных) // Люди великого долга: материалы междунар. ист. XXVI Крашенинниковских чтений. Петропавловск-Камчатский, 2009. С. 94–103.

Легендарную историю знаменитого деда, бытовавшую среди многочисленных потомков Эразма Ивановича, излагает его внук Виктор Горенко в письме к литературоведу М. М. Кралину (1974): «…Эразм Иванович Стогов <…> по окончании Морского Корпуса был назначен на деревянный корабль, который пошёл в кругосветное плавание под парусами. Суэцкого и Панамского тогда не было, они шли вокруг Африки и Южной Америки. Через несколько лет, проходя по Светланской улице во Владивостоке, он зашёл в кафе и присел за столик, желая выпить чашку кофе, за столиком рядом сидели два еврея, и один говорил другому: “Я получил письмо от моего брата из Лондона – он пишет, в Лондоне пушнинники за шкуру камчатского соболя платят 50 золотых соверенов…” Это произвело на него такое впечатление, что, когда он услышал, что морское командование хочет открыть в Петропавловске-на-Камчатке временный военный порт, он вызвался поехать туда и жил там около 20 лет. Отправлял пушнину на 3 адреса в Петербург почтовыми посылками. Выслуживши пенсию, он вернулся в Петербург. Из 3 доверенных один оказался вором, и товар пропал, два другие оказались честными коммерсантами, и он получил большие деньги. Выйдя в отставку, с крупными деньгами приехал на Украину и начал покупать землю». Разумеется, это именно легенда, так что допущенные В. А. Горенко исторические и биографические неувязки оставляются без комментариев (см.: Кралин М. Победившее смерть слово. Младший брат (http://www.akhmatova.org/bio/kralin/kralin12.htm)).

Если проводить понятные современным читателям «советские» исторические аналогии, то николаевские жандармы напоминали не агентов КГБ, а сотрудников ОБХСС (отдел борьбы с хищением социалистической собственности), точнее – совмещали обе ипостаси, но с явным преимуществом последней. Это становится понятней, если учесть, что гражданское общество в России 1820-х – 1840-х гг. не было развито, и политическая крамола существовала только среди крайне узкого круга дворянских интеллектуалов, большей частью столичных. Между тем коррупция, как сейчас, так и тогда, оставалась одним из главных деструктивных факторов административной и экономической жизни России на всей её огромной территории. Так что в шефе жандармов А. X. Бенкендорфе следует, по справедливости, видеть не столько душителя гражданских свобод, сколько родоначальника отечественной антикоррупционной политики.

Бог из машины (лат.) – приём античных драматургов, вводивших в финале театрального представления неожиданное для героев пьесы разрешение трудной ситуации с помощью внешней силы (воли богов); вестник этой воли обычно «спускался с небес», для чего театральная механика того времени использовала специальный подвесной механизм.

Анна Ахматова, зная, вероятно, по рассказам домашних, о своем происхождении от чингизидов, ошибочно полагала, что в родстве с основателем Золотой Орды были симбирские Ахматовы: «Назвали меня Анной в честь бабушки Анны Егоровны Мотовиловой. Ее мать была чингизидкой, татарской княжной Ахматовой, чью фамилию, не сообразив, что собираюсь быть русским поэтом, я сделала своим литературным именем». В других автобиографических фрагментах Ахматова говорит о происхождении этих симбирских дворян (один из которых упоминается и в «Записках» Э. И. Стогова) от ордынского хана Ахмата, героя т. н. «великого стояния» на реке Угре в 1480 г. (когда татарские войска, не приняв боя с московскими полками Ивана III, уступили власть над российскими землями). В действительности, симбирские Ахматовы, к которым принадлежала мать Анны Егоровны, Прасковья Федосеевна Мотовилова (урожденная Ахматова, †1837) не были ни чингизидами, ни князьями – их прародителем был Степан Данилович Ахматов, упоминаемый в источниках XVII в. Зато бабушка Анны Егоровны – Анна Яковлевна Ахматова, урожденная Чегодаева, вероятно, являлась подлинным биографическим аналогом легендарного образа «бабушки-татарки», столь заметного в ахматовском «биографическом мифе». Её предок Чагатай (1185–1242) был талантливым военачальником и администратором, но прославился как главный знаток и «хранитель» закона монголов (ясы). Принципы, сформулированные в ясе, он проводил среди подданных столь свирепо и бескомпромиссно, что уважение к его неподкупности и высоким моральным качествам оборачивалось ужасом и ненавистью. Ходили слухи, что Чагатай – тайный христианин и, действительно, он заметно благоволил православным и с неприязнью относился к исламу. Единственный из сыновей Великого хана (Чингисхана) Чагатай основал «именную» династию, а народы тех земель, где он княжил после смерти отца (тюркские племена джалаиров, барласов, каучинов, арлатов и др.), стали именоваться «чагатаи».

Огарёв Н.А. «Студент» (1868).

Достоевский Ф. М. «Светлая личность»; пародия на «Студента» Н. А. Огарёва («Бесы», 1871).

Салиáс-де-Турнемир Евгений Андреевич, граф (1840–1908) – писатель и журналист, автор патриотических историко-приключенческих романов, получивший у современников прозвище «русского Александра Дюма». Крестовский Всеволод Владимирович (1840–1895) – поэт, прозаик, литературный критик, автор популярных детективных и антинигилистических романов.

«В семидесятых годах коммунами назывались общие квартиры, где поселялись студенты или курсистки, вблизи своего учебного заведения. Так, медики жили преимущественно на Петербургской и Выборгской сторонах, студенты университета – на Васильевском острове, технологи – в ротах Измайловского полка, медички – на Песках и т. д. Материальное положение живущих в коммунах было неодинаково, но все получаемые средства поступали в общее пользование; делились также и всяким имуществом: так, например, платье, пальто или сапоги переходили от одного к другому, смотря по надобности идти на урок или на лекции. Главным принципом такой жизни была взаимопомощь, как того требовала этика нашего поколения» (А. И. Корнилова-Мороз).

Ахматова А. «Северные элегии. Первая. Предыстория» (1921–1955).

Высшие женские курсы в С.-Петербурге. Краткая историческая записка. 1878–1903. 3-е изд. СПб., 1903. С. 6.

Там же. С. 9.

Бестужев-Рюмин Константин Николаевич (1829–1897) – историк, профессор Петербургского университета, академик (с 1890 г.); директором Высших женских курсов он являлся до 1882 г., когда его сменил на этом посту А. Н. Бекетов. Первый год занятия шли на Гороховой, затем переместились в дом Боткиной на Сергиевской, а в 1885 г. для Бестужевских курсов был возведён собственный учебный комплекс на 10-й линии Васильевского острова.

Щербина Н. Ф. Избранные произведения Л., 1970. С. 301 (Б-ка поэта. Большая сер. 2-е изд.). Теруань де Мерикур Анна-Жозефа (Téroigne de Méricourt, наст. фамилия Тервань [Terwagne], 1762–1817) – парижская куртизанка, ставшая одним из вождей Великой Французской революции.

Это была одна из самых отвратительных авантюр «Народной воли», ибо Панютина ещё и шантажировали, грозя убить вместо него тяжелобольную дочь, находящуюся на излечении в Крыму.

Софья Львовна Перовская (1853–1881, казнена) происходила из знатной петербургской фамилии, состоящей в родстве с фаворитом императрицы Елизаветы I, гетманом Украины графом Алексеем Кирилловичем Разумовским. Её отец Л. Н. Перовский был военным губернатором Петербурга, затем членом совета Министерства внутренних дел России. На курсах Перовская увлеклась идеями народнического социализма, в 1870 году, восемнадцатилетней, из-за конфликта с отцом ушла из семьи, жила в петербургских «коммунах», участвовала в «хождении в народ», в январе 1874 была подвергнута аресту в Петропавловской крепости, но вскоре оказалась оправдана и выпущена на волю. Здесь она продолжала участвовать в народническом революционном подполье, была в 1878 году арестована вновь, сослана, но по дороге в ссылку бежала. В 1879 году Перовская вошла в Исполнительный Комитет «Народной воли», созданной её гражданским мужем Андреем Желябовым.

Вся народовольческая элита была весьма «креативна». Чего стоит один Н. И. Кибальчич, гениальный учёный-механик: изготовленные им метательные снаряды были, по оценке специалистов, чудесами пиротехнического искусства, а теоретические изыскания, которые он продолжал и в камере смертников, легли в основу современного ракетостроения. Выдающимся историком, богословом и социологом был Л. А. Тихомиров. Создатель «Народной воли» А. И. Желябов обладал, по воспоминаниям современников, выдающимся даром политика и организатора.

И. И. Горенко (урождённая Воронина, 1818–1898), была дочерью прапорщика 2-го севастопольского военно-рабочего арестантского батальона. Она обвенчалась с А. А. Горенко-отцом 8 ноября 1844 года.

О прабабке Ахматовой по этой линии Марианне Горенко, кроме имени, известно только то, что 7 августа 1818 года она произвела от законного мужа, унтер-офицера Андрея Яковлевича Горенко, «сына Антония».

Пётр Антонович Горенко (1850–1894) дослужился до титулярного советника и безвременно скончался в Севастополе от туберкулёза лёгких. Владимир Антонович Горенко (1858–?) преподавал математику в Евпаторийской гимназии. Ничего неизвестно о роде занятий и жизненной судьбе их братьев Леонида (1852–1891) и Михаила (1856–?).

Мария Антоновна Тягина (урождённая Горенко, 1846–?) в 1902 году, похоронив обоих родителей, вышла замуж за капитана 1 ранга Алексея Алексеевича Тягина, который был моложе пятидесятишестилетней невесты на 10 лет; венчание состоялась в Николаеве.

Имя Евгения, согласно требованиям консистории, стоит во всех метрических документах Аспазии Антоновны, что нередко порождает путаницу среди биографов Ахматовой. Впрочем, путаница эта началась ещё в начале 1880-х годов – в бумагах петербургского Охранного отделения.

Некрасов Н.А. «Поэт и гражданин» (1855).

Иванчин-Писарев Александр Иванович (1849–1916) – журналист, писатель, этнограф; один из организаторов «хождения в народ», а затем – активный участник «Народной воли».

Третья из «младших» сестер Горенко – Надежда Антоновна (1861–1921 или 1922) из Севастополя не уезжала. Она работала здесь учительницей начальной школы, однако, в полном согласии с настроениями двух «петербургских» сестер, была связана с местным террористическим революционным подпольем. О ней оставил воспоминания один из руководителей севастопольской организации партии эсеров (социалистов-революционеров) С. А. Никонов: «…У нас были ещё многочисленные помощники из севастопольцев. Из них особенно выделялась учительница начальной школы Надежда Антоновна Горенко из семьи севастопольских старожилов… Надежда Антоновна принадлежала к типу очень скромных, но в высшей степени полезных сотрудников, готовых исполнять всякое поручение. Кроме революционной деятельности, она давно уже принимала участие в местной культурной работе, преимущественно по части просвещения (библиотека, воскресная школа и т. п.) и вела в индивидуальном порядке революционную пропаганду среди рабочих».

Великий князь Константин Николаевич (1827–1892) – второй сын императора Николая I, брат императора Александра II, отец выдающегося поэта, драматурга и переводчика, президента Санкт-Петербургской Академии Наук, великого князя Константина Константиновича Романова (псевдоним К. Р.).

Согласно парижскому мирному договору 1856 г. Россия, потерпевшая поражение в Крымской войне, имела право держать на Чёрном море лишь небольшую военную флотилию – не больше шести винтовых корветов, водоизмещением до 800 тонн и четыре судна водоизмещением до 200 тонн. Штаты Черноморского флота были сокращены до двух рот (30 офицеров, 577 нижних чинов) и одного рабочего экипажа из четырёх рот (16 офицеров, 1088 рядовых). Из разрушенного Севастополя, утратившего статус главной военно-морской базы, русские военные корабли переместились в Николаев, защищенный от нападения с моря мелководьем лиманов. Никакого самостоятельного военного значения николаевская флотилия не имела и использовалась для крейсерства у восточных берегов Кавказа, перевозок грузов и войск. В сущности, это было прекращением существования страны как черноморской державы.

См. Илловайский С. И. Исторический очерк пятидесятилетия РОПиТ. Одесса, 1907; Степанов Д. А. Учреждение русского общества пароходства и торговли (1856–1857 годы) // Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 22 (237). История. Вып. 46. С. 30–38.

Это был тот самый Морской кадетский корпус, где в патриархальные дореформенные времена проходил многотрудную офицерскую науку хитроумный Эразм Иванович Стогов. Училищем корпус именовался с 1867 по 1891, (затем прежнее название было восстановлено). В эпоху реформ школу возглавляли выдающиеся теоретики военно-морского дела и военной педагогики В. А. Римский-Корсаков (1822–1871) и А. П. Епанчин (1823–1913).

Ахматова А. «У самого моря» (<1914>).

Виктор Горенко, передавая (со слов отца, разумеется) этот диалог, именует боцмана Логовенко «лейтенантом Никитенко». Далее он сообщает, что «Лейтенант Никитенко, минный офицер, был повешен во внутреннем дворе Петропавловской крепости после того как сознался, что сделал динамитную бомбу для террористического акта». На самом деле И. И. Логовенко был казнён по приговору суда 11 августа 1879 г. в Николаеве, в районе Поповой Балки. Вместе с ним был повешен другой руководитель группы, студент С. Я. Виттенберг. Нельзя не заметить, что ошибки мемуариста в целом подтверждают достоверность сообщаемой им информации. Правда, из рассказа Горенко-сына нельзя понять, был ли этот эпизод частью дознания, производимого над самим Горенко-отцом в 1881 г., или же тот проходил свидетелем по готовящемуся в 1878–1879 гг. «процессу двадцати восьми».

Крылов А. Н., академик. Мои воспоминания. СПб., 2003. С. 389–390.

Главные герои романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?», вступившие в фиктивный брак в целях вызволения героини из отвратительной мещанской родительской семьи. И опять-таки, вспомним Лебезятникова: «Вы коснулись детей? – вздрогнул Андрей Семёнович, как боевой конь, заслышавший военную трубу. – Дети – вопрос социальный и вопрос первой важности, я согласен; но вопрос о детях разрешится иначе. Некоторые даже совершенно отрицают детей, как всякий намёк на семью. Мы поговорим о детях после…»

Виктор Горенко упоминает, что к отцу в начале 1900-х приезжал какой-то «незаконный сын», но имя упоминает другое: Леонид Галахов.

Николаев, наряду с Одессой и Севастополем, являлся центральной черноморской базой РОПиТ-а. С 1862 года здесь начал действовать торговый порт, открытый для иностранных судов. В ходе строительства нового порта фарватер от Очакова до Николаева был углублён до 25 футов, что позволяло принимать большие суда с глубокой осадкой. Строительство железнодорожной ветки превращало, таким образом, прежде исключительно военный город («тыловую базу» Севастополя) в стратегический торговый порт, ориентированный прежде всего на вывоз пшеницы, являвшейся в те времена в российском экспорте эквивалентом нынешних нефти и газа. К началу 1880-х годов отсюда вывозилось более 23 000 000 пудов зерна. В Николаеве была введена таможня, и появились иностранные консульства и представительства.

Акции РОПиТ-а с момента его создания пользовались исключительной популярностью и распространялись среди самых влиятельных придворных и деловых кругов. 3300 акций было зарезервировано для членов императорской семьи, прежде всего – для великого князя Константина Николаевича, которой был владельцем 1000 акций. Акционерами РОПиТа были такие предприниматели, как нефтепромышленник В. А. Кокорев и крупнейший одесский купец Ф. И. Родоконаки.

Мирабó Оноре Габриэль Рикетти де, граф (Mirabeau, 1749–1791) и Дантон Жорж Жак (Danton, 1759–1794) – деятели Великой французской революции, знаменитые ораторы. Русское слово «присутствие» в наши дни заменено иноязычным словом «офис».

30 декабря 1825 г. (11 января 1826 г.) взбунтовавшийся Черниговский полк, которым командовал один из руководителей Южного общества декабристов подполковник С. И. Муравьёв-Апостол, захватил казну и арсенал украинского г. Василькова и двинулся походом на Житомир. Декабристы рассчитывали на поддержку других южных частей и совместный с ними марш на Петербург, однако, после неудачных манёвров, под Белой Церковью были в сражении разбиты превосходящими силами войск, сохранявших верность Николаю I.

Торквемада Томмазо де (Torquemada, 1420–1498) – основатель инквизиции в Испании.

Братья Герасим Григорьевич и Степан Григорьевич Романенко в студенческие годы принадлежали к «Народной воле», но к покушению на Стрельникова прямого отношения не имели. С. Г. Романенко был учеником И. И. Мечникова, дружил с микробиологом В. А. Хавкиным (открывшим впоследствии вакцины против чумы). Весной 1881 года (уже после истории с «Кобзарём») он уехал в Италию для лечения туберкулеза. За границей он поддерживал связь с «Народной волей», ездил встречаться с политическими эмигрантами в Берн. Вернувшись в Одессу во второй половине 1880-х гг., он отошёл от политики и занимался научной работой. Г. Г. Романенко, юрист по образованию, в 1879–1881 гг. тоже побывал за границей (где под псевдонимом Г. Тарновский опубликовал брошюру «Террористическая борьба») и вернулся в Россию, короткое время побыл даже в Исполнительном комитете «Народной воли», но и в октябре 1881 г. был арестован в Москве и сослан в Среднюю Азию. Впоследствии он примыкал к крайним националистам и был редактором газеты «Бессарабец», которой руководил известный публицист-юдофоб П. А. Крушеван.

РГАОР. Ф. 102 (Департамент полиции), 3 д-во, 1882, д. 983, л. 5–5 об. Цит. по: Желвакова И. Он успел стать только героем // Факел. Историко-революционный альманах. М., 1990. С. 97–98. «Часто ему [Стрельникову] в руки попадали данные, которые могли бы его привести к раскрытию целых организаций… Он пользовался исключительно сведениями шпиков и предателей, и его внимание часто, благодаря этому, отвлекалось от существенного к маловажному. Психологии нашей он не понимал, она была ему чужда. В наше бескорыстие он не верил. Нас, тогдашних революционеров, он считал обезумевшими честолюбцами, чем-то вроде новых Геростратов. Революционной литературы он не знал и, по-видимому, считал ниже своего достоинства знакомиться с нею. Будь он знаком с программой и организацией партии “Народная воля”, ему не трудно было догадаться, что в Одессе была не одна только рабочая подгруппа» (Дрей М. И. Стрельниковский процесс в Одессе в 1883 г. М., 1928. С. 6–7).

Чугунная «скамья Стрельникова» была перенесена с Николаевского бульвара на его могилу на Христианском кладбище Одессы. В советское время она хранилась в запасниках одесских музеев, а в 1989 году была установлена на площадке… созданного в Одессе мемориала Ахматовой.

Кулябко-Корецкий Н. Подполковник Судейкин и генерал Стрельников // Каторга и ссылка. 1923. № 6. С. 66–67. Цит по.: Желвакова И. Указ. соч.

Там же особо было отмечено, что «не усматривается также никаких неблагоприятных для Андрея Горенко указаний об отношениях его к сёстрам Анне и Евгении, проживающим в Севастополе и обратившим внимание своей неблагонадежностью, первая как привлекавшаяся к дознанию в 1874 и 1878 годах по поводу сношений её с известными государственными преступниками Соловьевым и Иванчиным-Писаревым, а вторая – как состоявшая, по свидетельству отца казнённого государственного преступника Желвакова, в письменных сношениях с его сыном».

И-В. Гёте. «Коринфская невеста» (1797).

Достоевский Ф.М. «Преступление и наказание». Слова Порфирия Петровича из его разговора с Раскольниковым.

На самом деле побег С. П. Дегаева был инсценировкой, организованной Судейкиным. С охранкой заигрывал и брат Дегаева Владимир, а жена Дегаева существенно облегчила Судейкину задачу, уговорив арестованного мужа «спасти самого себя».

«Нужно заметить, что отношения выскочки-сыщика к верхним правительственным сферам вообще не отличались особенным дружелюбием. Он и пугал их и внушал им отвращение. Судейкин – плебей; он происхождения дворянского, но из семьи бедной, совершенно захудалой. Образование получил самое скудное, а воспитание и того хуже. Его невежество, не прикрытое никаким светским лоском, его казарменные манеры, самый, наконец, род службы, на которой он прославился, всё шокировало верхние сферы и заставляло их с отвращением отталкивать от себя мысль, что этот человек может когда-нибудь сделаться “особой”. А между тем перспектива казалась неизбежной. В сравнении с массой наших государственных людей, Судейкин производил впечатление блестящего таланта» (Л А. Тихомиров).

«Что касается Дегаева, то он во время этой бойни выскочил на лестницу и удрал, даже не затворивши за собой двери, и прямо отправился на Варшавский вокзал» (Л.А. Тихомиров).

Завершая о Судейкине. Нельзя всё-таки не сказать, что практически все возводимые на него обвинения, во-первых, посмертны и безответны, во-вторых, голословны, и, в-третьих, исходят от лиц, явно заинтересованных во лжи. «Все эти планы Судейкина, – свидетельствовал Л. А. Тихомиров, – я знаю, конечно, только от Дегаева. Во всей полноте он их рассказал уже после убийства. А до убийства сообщил только, что при помощи Судейкина может убить <Д. А.> Толстого и ещё какое-либо высокопоставленное лицо, а потом уже покончить и с Судейкиным. Не помню, через кого он сообщил эти планы. Кажется, через жену, которую выслал за границу (кажется, с братом Володей) и которую мы отправили в Лондон, не желая иметь над душой, так сказать, вернопреданную дегаевскую шпионку. Я ему всё время не верил…». И если, выражая мнение придворных политиков, император Александр III осторожничал с оценкой покойного, замечая, что «Судейкин последнее время был странен», то мнение бóльшей части населения России выразила его жена, императрица Мария Федоровна, прислав на гроб Судейкина венок с надписью: «Исполнившему свой долг до конца».

Одесский листок. 1915. 7 сент., подп. В. Л.

Следует учесть, что для оставшегося в России лица, чьи документы были использованы при нелегальном выезде за рубеж, никакой ответственности за пропажу было не предусмотрено: нужно было просто заявить об этой пропаже явочным порядком в соответствующее присутственное место и, затем, получить новое удостоверение личности.

Перевод этой брошюры был опубликован в газете «Московские ведомости» (1888. 6 апреля (№ 106)).

Баркова А. «Вера Фигнер» (1950).

Общее число так называемых «цензовых» (то есть провёденных в плавании) дней равнялось у него на тот момент 2165, тогда как для производства ему необходимо было всего 2940 дней плавания. Таким образом для получения чина капитана 2-го ранга лейтенант Горенко должен был ещё находиться в плавании два года (разумеется, в пересчёте на «чистые» цензовые дни, без учёта льгот, связанных с условиями службы). Согласно «Положению о морском цензе» 1885 года, эти 2940 дней лейтенант должен был исполнить до вхождения в возраст 47 лет; если этого не происходило, он по достижении указанного возраста отправлялся в отставку.

Дом Немировского был разрушен во время оккупации; место его сейчас застроено.

Ахматова А. «Будка».

Кирсанов С. «Песня об Одессе» (1951).

Саша Черный. «В Одессе» (1923).

«Здесь, в статьях, подписанных криптограммой “А.Г.” или “Инженер-механик”, впервые начал складываться интерес Горенко к нуждам мореплаванья на Чёрном море и проблемам его развития. Он первым поднял вопрос о применении нефти для отопления судовых котлов вместо дров и угля» (Шувалов Роман. Отец поэта // Вечерняя Одесса. 1989. 14 июня (№ 137 (4772)). С. 3).

Пальмин Лиодор Иванович (1841–1891) – русский поэт-сатирик и переводчик. Самым знаменитым его стихотворением является «Requiem» (1865), ставший гимном русских народников.

Петровский В. «Татарская песня» (Одесские новости. 1888. 23 января (№ 906). С. 3).

Их брат Н. С. Попандопуло был связан с петербургским молодёжным народовольческим кружком, собиравшимся в 1884 г. на квартире Аспазии Горенко в доме № 28 по 8-й Рождественской улице. Нужно добавить, что формальным редактором-издателем «Одесских новостей» был А. И. Черепенников, которого сменил журналист и военный историк А. П. Старков, также постоянный сотрудник газеты.

«В период 1887–1890 гг. в “Одесских новостях” систематически появлялись без подписи передовые статьи, освещающие те же вопросы, что и выступления Горенко на заседаниях “Общества содействия русской промышленности и торговли” в Петербурге. Это обстоятельство и совпадение времени появления первой и последней подобных передовиц с периодом пребывания Горенко в Одессе является косвенным подтверждением авторства Горенко» (Шувалов Роман. Отец поэта // Вечерняя Одесса. 1989. 14 июня (№ 137 (4772). С. 3).

В подшивке «Одесских новостей» за 1888 и 1889 годы кроме как для подписи данных материалов летроним «А. Г.» больше никогда и нигде не использовался.

А. Г. Мемуары Гарибальди // Одесские новости. 1888. 19 февр. (№ 928) С. 2. Мемуары героя Рисорджименто (освободительной борьбы за независимость и единство Италии) Джузеппе Гарибальди были изданы в 1888 году и вызвали большой интерес в русских народнических кругах. «Обыкновенно составители мемуаров, прежде чем явиться перед публикой, тщательно приводят в порядок свой туалет, – пишет автор статьи. – Иначе поступил Гарибальди: не руководясь такими посторонними соображениями, он заносил в свой дневник заметки о событиях личной жизни и политической жизни своего отечества и, умирая, оставил собранные материалы в их первоначальном тексте. Чувство благоговения к памяти великого патриота удержало и г. Барберá от смелой и, во всяком случае, дерзкой попытки исправлять написанные Гарибальди воспоминания. Поэтому недавно изданную г. Барбера книгу, под заглавием «Memorie autobiografche di Giuseppe Garibaldi» (1888 г.) можно назвать действительными мемуарами Гарибальди». К моменту появления публикации русский перевод книги Дж. Гарибальди ещё не появился, и в статье приводятся её фрагменты в собственном переводе автора.

А. Г. Философ Секундус // Одесские новости. 1888. 7 сент. (№ 1087). С. 2. Книга «Жизнеописание и изречения философа Секундуса, переложенные по второму берлинскому Антиохийскому кодексу с латинского языка д-ром Дж. Бахманом, 1888» (лат.) Точные выходные данные: Secundi philosophi Taciturni vita ac sententiae secundum codicem Aethiopicum Berolinesem, quem in linguam latinam vertin nec non indroductione instruxit. dr. Joannes Bachmann». Berolini, 1887. 44 c.

О прочих материалах А. Г. в фельетонном подвале «Одесских новостей» можно судить по следующим отрывкам: «Доде слишком много говорит о влиянии женщин на выборы в академию и даже рассказывает чудовищную историю, что Астье Регю сделался академиком только вследствие позора своей жены. Конечно, подобные факты возможны, – но дело в том, что даже и поклонники, и сторонники романиста, решительно утверждают, что такие прегрешения не могут быть записаны в число обвинений против академиков. Без сомнения, часто случается, что жёны и дочери надоедают академикам своими просьбами о «голосах» в пользу того или другого кандидата, но кто же придает серьёзное значение этим мольбам!» (А. Г. «Бессмертный». Роман Альфонса Додэ // Одесские новости. 1888. 24 авг. (№ 1076). С. 2); «В сущности, исторические события и личности являются в «Noblèsse oblige» только театральными кулисами, за которыми разыгрывается вполне современная драма – борьба страстей, борьба самоотверженной женщины против всемогущества набитого кошелька, соперничества наций, и тех именно наций, которые и теперь считаются непримиримыми врагами» (А. Г. «Noblèsse oblige». Роман Ф. Шпильгагена // Одесские новости. 1888. 14 июля (№ 1045). С. 2). Шпильгаген Фридрих (Spielhagen, 1829–1911) – немецкий писатель-романист, популярный среди российских народников. Noblèsse oblige (фр.) – благородное происхождение обязывает, французский фразеологизм, ставший названием его романа.

В марте 1889 г. состав редакции «Одесских новостей» поменялся: место редактора занял Е. С. Попандопуло, а издателя – А. П. Старков. Полностью поменялся (дважды за оставшиеся месяцы) и формат газеты: она увеличилась в объёме, но утратила прежнюю рубрикацию и, главное, стала практически анонимной, так что установить авторство материалов в этот период не представляется возможным. Несколько обзоров иностранных новинок появлялись и там, но это были статьи, приближающиеся к жанру краткой газетной рецензии.

Возглас «Аксиос!» (ἄξιος – «достоин», греч.) в христианской церкви завершает таинство рукоположения в диаконы, иереи и епископы. В переносном смысле – обозначение достижения окончательного успеха, безусловной победы, перехода в новый жизненный статус.

Ахматова А. «Северные элегии. Вторая» (1942).

См.: Одесские новости. 1889. 11 июня (№ 1308). С. 10.

Впоследствии Ахматова исправит этот недочёт отечественного летоисчисления и будет с чистой совестью праздновать свой день рождения именно по европейскому, григорианскому календарю, ибо коммунистическая календарная реформа 1918 года добросовестно запутает вопрос с историческими российскими датами до хронологических гротесков, вроде рождений и смертей, «растянувшихся» на два года, упразднив тем самым незыблемость календарных сроков.

Великий поэт Томас Стернз Элиот родился в Сент-Луисе (Миссури, США) 26 сентября 1888 г., он был на девять месяцев старше Ахматовой.

Как уже говорилось, «татарской княжной» и чингизидкой Анна Яковлевна Чегодаева, бабушка Анны Егоровны Мотовиловой, была не потому, что породнилась с симбирскими дворянами Ахматовыми, а, так сказать, сама по себе – как потомок золотоордынского князя и законника Чагатая.

В Царском Селе (Пушкине) и Киеве улицы Ахматовой появились двумя годами позже, а в 2007 г. имя Ахматовой получила одна из улиц в Калининграде.

«От дореволюционного района между 11-й, 12-й и 13-й станциями не осталось почти ничего, даже в сущности берега. Прежние дачи, за редким исключением не сохранились. Уцелело, правда, несколько больших, капитальных дач, но Ахматова называла дачу Саракини “дачкой”, “избушкой”.

Один из авторов этих строк Р. А. Шувалов <…> разыскал в старом, изданном в 1894 году справочнике В. Коханского “Одесса за 100 лет” описание дач по Фонтану, среди них упоминалась и дача Сорокини (у Ахматовой <…> Саракини – очевидно, она привела фамилию по памяти).

На старом плане дач Р. А. Шувалов перевел дюймы в метры и составил, таким образом, новый план, который он приложил к замерам нынешнего района между 11-й и 12-й станциями. И когда границы бывших дач совпали с нынешними, выяснилось, что ДСК “Солнечный” – это бывшая дача Сорокини, а ДСК мясокомбината – это бывшая дача Манес. Между ними осталась узкая полоска земли. Этот участок – единственный узкий, а ведь Ахматова пишет: “Дачка… стояла в глубине очень узкого и идущего вниз участка земли – рядом с почтой”» (Сауленко Людмила, Шувалов Роман. Задача сошлась с ответом // Вечерняя Одесса. 1973. 9 июля (№ 159 (2994)). С. 4).

По воспоминаниям старожилов, имевшихся у Л. Сауленко, почта тут располагалась «возле дачи Даля-Орсо», которая также находилась на территории ДСК мясокомбината. «Итак, два пути поиска <…> привели к одной точке <…> Это нынешняя улица Хрустальная, приблизительно, напротив дома № 2. Здесь не так давно рыли траншею, натолкнулись на фундамент какой-то постройки, по всем приметам дореволюционной (такие большие камни клали в фундамент в прошлом [XIX] веке). Это, как видно, и был домик семьи Горенко, родителей Ахматовой» (Там же).

Автор – Т. Судьина. Интересно, что даже надпись на горельефе, в общем курьёзная (смышленые дети, попавшие сюда впервые, обычно осведомляются у родителей: действительно ли Анна Андреевна прожила 100 лет?), почему-то настолько органично входит деталью в гармонию целого, что не может уже быть, без ощутимого ущерба для него, поправлена.