Агрессор. Запрещаю любить - стр. 42
— Они уже здесь, — смотрит мне за спину.
Оборачиваюсь и вижу, что мама и папа Лены действительно здесь. Они разговаривают с врачом.
— Что мне им сказать? — взволновано шепчу. — Это я виновата. Если бы я её не оставила…
— Ты не виновата, — перебивает. — Я рассказал им, как было. Дальше пусть разбираются сами. Пошли. Нам здесь больше делать нечего.
— Но как же…
— Мы уезжаем, Мышка, — берёт меня за руку и тянет к выходу.
Пока идём до машины, Демьян вкратце рассказывает, что произошло в доме Кости. И меня передергивает от омерзения, когда представляю, что было бы с Леной, если бы Царёв не вмешался.
— Как ты оказался на дне рождения Астахова? — спрашиваю, когда садимся в гелик. — Вы с ним друзья?
— Не имею привычки дружить с уродами, — слышу ответ. — Я там был по просьбе Вагнера.
— А кто та девушка, с которой ты пришёл?
— Знакомая.
— У вас с ней отношения?
— С чего ты взяла? — усмехается, вздёргивая бровь.
— С того, что ты лапал её у всех на глазах, — хмурюсь. — И вы смотрелись как влюблённая парочка.
— Я не завожу отношений, — цинично выдаёт. — И тем более не влюбляюсь. Это глупо и бессмысленно.
— Влюблённость рождается вне зависимости от желания человека. Её невозможно контролировать.
— Контролировать можно всё, — он смотрит на меня глубоким задумчивым взглядом. — Тем более любовь — всего лишь химическая реакция тела. Временное явление, которое быстро проходит.
— Так уверенно говоришь об этом. Был опыт?
— Такая проблема присутствует сейчас, — безразлично кидает. — Но я не думаю, что это надолго.
Шокировано вклиниваюсь в него взглядом, не веря своим ушам.
Он что... намекает, что всё-таки влюбился?!
Кто она? Может, Инна? Или та рыжая с дня рождения? Или кто-то ещё, кого я не знаю?
За секунду в мыслях проносятся картинки с участием Демьяна и какой-то левой девчонки. Они смеются, обнимаются, целуются и…
Сглатываю, отвернувшись к окну, дожидаюсь, когда машина остановится во дворе нашего дома, быстро дергаю ручку, выскакиваю и громко хлопаю дверью.
Царёв любит другую! Осознание этого сносит с ног. Уничтожает и выворачивает наизнанку. Ужасная правда обрушивается на голову, разбивая сердце вдребезги. Грудь болезненно сдавливает.
— Мышка, что опять за психи? — Демьян нагоняет и хватает за локоть.
— Не трогай меня! — шиплю, выдёргивая руку.
Толкаю его в грудь. Ярость застилает глаза, жгучая ревность отравляет сознание.
Хочу, чтобы он прочувствовал то состояние, до которого довёл меня. Не думая о последствиях, размахиваюсь и залепляю ему пощёчину, от которой звенит в ушах.
Лицо Демьяна вмиг становится жёстким. Глаза пугающе вспыхивают. Обжигают. Желваки приходят в движение, вены на шее вздуваются, жилы натягиваются. Но я не замечаю этих изменений. Во мне клокочет бешенство.