Агрессор. Запрещаю любить - стр. 20
— Клаустрофобия, — выдаю с равнодушным видом. — У меня боязнь замкнутых пространств.
Смотрю на парня, пока он медленно поднимается на ноги. Подходит ближе и нависает надо мной.
— По-твоему, я совсем идиот? — недобро прищуривается. — У тебя не было такого раньше.
— А теперь есть, — упрямо складываю руки на груди. — С возрастом само появилось.
— Чушь собачья, — раздражается. — Бред.
— Не хочешь — не верь, — жму плечами и опускаю глаза, не в силах выдержать подозрительный взгляд Демьяна.
В поле зрения попадают его руки со сбитыми костяшками. Нахмурившись, тянусь к ним.
— Надо обработать. У тебя есть аптечка?
На пару секунд повисает напряжённая пауза, что заставляет меня выпустить ладони парня из своих.
Зачем я лезу к нему со своей заботой? Ему это не нужно!
— Зеленка точно есть, — слышу неожиданный ответ и вскидываю голову.
Он смотрит на меня без раздражения и злобы. Ухмыляется, и я не сдерживаюсь – улыбаюсь в ответ.
Удивительно, как улыбка меняет Царёва. Сейчас он похож на того Дёму, к которому я привыкла. И в глазах у него мелькает что-то тёплое. Родное. Словно толстая корка льда треснула, и наружу пробивается свет.
Задумчиво кусаю губу, глядя, как парень скрывается в кухне.
Может, не так уж сильно он изменился? Что если образ грубияна и плохиша — лишь маска? Защитная реакция? Но от чего?
Вздыхаю, обводя задумчивым взглядом комнату. В ней мало личных вещей. Поэтому сразу замечаю на журнальном столике фотографию.
Она без рамки. Протёртая. И размер у неё странный. Квадратный.
Подхожу ближе, беру в руки изображение. Там маленький Дёма с отцом. Оба улыбаются.
Фото милое и вроде должно вызвать светлые эмоции, но вместо этого я напряжено сглатываю. Одна деталь сразу бросается в глаза и вызывает множество вопросов. Тётя Аня — мама Демьяна — тоже здесь. Я вижу её руку на плече у сына, но самой женщины нет. Она отрезана от семейной фотографии.
— Тебе пора домой, — раздаётся рядом ледяной голос.
Царёв вытягивает из моих рук фото и кидает её обратно на стол. Затем подхватывает меня под локоть и тащит к выходу.
— Дём, я…
— Обувайся.
На автомате запрыгиваю в кроссовки, но уходить просто так не собираюсь.
— Что случилось с тетей Аней? Почему она…
— Это не твоё дело! — злобно рычит и припирает меня к двери.
Задираю голову, видя, что парень в бешенстве. Глаза опасно сверкают, ноздри раздуваются, губы агрессивно сжаты.
Мне стоит сейчас уйти, чтобы не злить его ещё больше. Но инстинкт самосохранения не срабатывает. Я не боюсь.
Демьян тянется к замку, чтобы открыть дверь, но внезапно останавливается, словно беря свои эмоции под контроль. А я чувствую, как он меняется, становится собранным. Холодным. Отстранённым.