Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы - стр. 23
При «Павле-ключнике», как называли Бородина за глаза в Кремле, УД превратилось в подсобное хозяйство бюрократии, «номенклатурный огород», с которого новые хозяева России подкармливали власть предержащих за неимением достойной зарплаты и в силу скудости возглавляемой ими госказны. Но ведь огород-то не частный, а государственный! Ну и что, если УД зарабатывает на эксплуатации госсобственности? Ну и что, если в бюджете не предусмотрено, но все равно выплачивается?
И десять лет спустя после отмены советской власти не было никаких законов, регламентирующих предоставление чиновникам квартир, дач, персональных автомобилей с мигалками, льготных путевок в элитные санатории. Все зависело от тех, кто стоит «на раздаче». Как при коммунистах, когда допуск или не допуск номенклатуры к «кормушке» был сильнейшим рычагом власти.
Управление делами президента – могучее политическое ведомство, наделенное Ельциным статусом самостоятельного государственного органа, является монополистом по оказанию номенклатурных услуг.
Впрочем, удивляться здесь нечему – и в условиях победившей демократии сознание властей все равно определяется бытием.
Глава 3. Старая площадь. 26 августа 1991 года
В понедельник, 26 августа, я проснулся в своей квартире, как всегда, в семь утра. Вскочил с постели – и вспомнил, что спешить некуда. На работу идти не надо. Это не укладывалось в голове. Здания ЦК опечатаны. В них никого не пропускают. Правда, вроде разрешат в один из дней забрать личные вещи, оставшиеся в кабинетах.
И точно – разрешили. Нашему отделу выпало прийти за вещами через неделю, в субботу. Время – с двенадцати до двух.
С вещами я подвергся тщательному контролю. Двойному. Сначала на выходе из шестого подъезда. Потом – на выходе со двора. Проверяли каждый листок бумаги, особенно если он отпечатан на машинке. А у меня рукописи книг, дневниковые записи, заготовки на отдельных листках. Молодые курсанты школы милиции с короткоствольными автоматами ничего в этом не смыслили. При слове «архив» настораживались, изымали все, что им представлялось подозрительным. Архив ЦК, по их пониманию, это три странички текста, отпечатанные на машинке, притом большими буквами, где сказана вся правда, которую скрывали от народа.
Кстати, забегая вперед, скажу, что это распространенное заблуждение. У большинства людей примитивное, упрощенное представление об архивах ЦК. В начале октября в подземном переходе на Пушкинской площади меня остановил плутоватого вида гражданин и полушепотом спросил:
– Архив Кручины не желаете приобрести? Очень дешево стоит – всего пятьдесят рублей. Ксерокс. Но с оригинала. Уверяю вас…