Агнцы Божьи - стр. 91
День не задался прямо с утра. Сначала прибежал приказчик из лавки и сообщил, что ночью принадлежащая ему ещё одна торговая точка подверглась варварскому нападению, разграблению и разгрому. Иван Ильич, не теряя времени, поспешил за помощью к начальнику милиции, но тот с брезгливой миной даже не выслушав, направил его к Власу Лопырёву.
– Ай-я-яй, Иван Ильич, тебе снова не повезло, – осклабился, увидев его, Лопырёв-младший. – Сколько у тебя ещё торговых лавок осталось, не считая этих двух?
– Похоже, и эта лавка – твоих рук дело? – догадавшись, о чём намекает Влас, побледнел от гнева Сафронов. – Ты что, меня измором взять хочешь, мерзавец?
Глядя на него, Лопырёв рассмеялся.
– Господин начальник, говорите прямо, чего вы от меня добиваетесь? – едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на негодяя, спросил Иван Ильич.
– А то ты не знаешь, – перестав смеяться, вздохнул Влас. – Жениться пора мне пришла, а дочка твоя стервозная, с твоей подачи, разумеется, всё кочевряжится.
Иван Ильич вышел из терпения.
– Довольно! – резко выкрикнул он. – Ты решил взять меня измором, так ведь? Но дело-то в том, что дочь моя под венец с тобой идти не хочет. А за то, что ты вытворяешь, мерзавец, ты ещё поплатишься. Я требую…
– А ну мо-ол-ча-ать, сволочь!
Шея Власа побагровела, глаза сузились, стали злыми и колючими. Молча поднявшись со стула и не спуская с Сафронова полных угрозы глаз, он подошёл к нему:
– Слушай меня, купец опальный, ты хоть понимаешь, где находишься и на кого кудахтаешь?
Глядя на него, Иван Ильич покраснел от досады, а сердце в груди бешено заколотилось. Он понял, что Лопырёв-младший собирается избить его и, что самое ужасное, обратиться за помощью не к кому. Да и заступаться за него в стенах народной милиции едва ли кто будет.
– Где я нахожусь, я понимаю! – решив не сдаваться и не пасовать перед негодяем, крикнул Иван Ильич. – Я пришёл сюда за…
Тяжёлый кулак оборвал его слова. Сафронов почувствовал, как его рот наполняется солоноватой жидкостью. Он сплюнул кровь.
– Ты ещё за это ответишь, гад! – негодующе выкрикнул он, сжимая кулаки. – Ты ещё…
От сознания беспомощности, бессилия и от жгучей обиды по лицу Ивана Ильича потекли слёзы. Ему было досадно за них. Ведь наблюдавший за ним с гадкой ухмылкой негодяй, наверное, думает, что плачет он не от стыда за унижения, а от страха и физической боли.
И он не ошибся. Видя слёзы на его глазах, Влас со злорадством усмехнулся. Поглаживая кулак, он вернулся за стол и сложил перед собой руки.
– Слушай, бедолага, шагай-ка ты отсюда, пока цел? – сказал он. – Пока твоя дочь не моя жена, искать громящих твои ларьки злодеев никто не будет. Да, и не ходи больше к моему папаше на меня жаловаться. Иначе свернут тебе где-нибудь шею, и мне придётся тратить время на розыски твоего убийцы…