Агнцы Божьи - стр. 85
– А-а-а, это ты, попик заблудший… Ну что ж, давай разбираться, почему ты здесь, в месте, далеко не соответствующем твоему духовному сану.
Он отложил в сторону бумаги, которые просматривал, не спеша закурил и, выпустив в потолок облако дыма, усмехнулся:
– Садись на стул, поп, и начнём говорить. Папиросу не предлагаю, зная, что носящие рясу табак не курят.
Дьяк сел на стул, сложил на колени руки и приготовился ко всему, даже к экзекуции. Ему было известно, что полицейское начальство при царе-батюшке обычно не церемонилось, если ответы допрашиваемых не устраивали их. И сейчас он был уверен, что будет непременно избит сидящим перед ним народным милиционером, если его ответы не устроят его. И всё равно Василий был доволен, что хотя бы узнает причины своего задержания и не будет больше ломать голову, отыскивая их.
– Я заместитель начальника народной милиции, занимаюсь розыском особо опасных преступников, – давя в пепельнице окурок, представился мужчина. – Зовут меня Влас Гавриилович. А ты – консисторский дьяк Василий Затирухин. Я прав, или тебя как-то иначе зовут?
– Нет-нет, всё правильно, господин начальник, – поспешил его заверить дьяк. – Я именно тот, как вы сказали.
– А ты не задавался вопросом, почему ты здесь? – сузил глаза представитель народной милиции.
– Как же, только этим и занимаюсь всё то время, что здесь нахожусь, – вздохнул дьяк. – Думаю-думаю, гадаю-гадаю, и… – Он замолчал, перекрестился и пожал плечами.
– И всё же? – ухмыльнулся начальник. – Тебя же не просто так арестовали, правильно? Работникам милиции, допустим, что ты есть, что тебя нет – всё равно. А вот если кто-то указал на тебя как на опасного преступника, тогда…
Слушая его, дьяк побледнел, покачнулся и едва удержался на стуле.
– Это что? – прошептал он. – На меня кто-то написал в народную милицию донос?
– Если так, то кто мог донести на тебя, ты не знаешь? – сузил глаза начальник. – На кого бы ты подумал в первую очередь, если бы…
Он не договорил и, буравя дьяка колючим взглядом, упёршись локтями в стол, подался вперёд.
– Понятия не имею, – пожимая плечами, ответил дьяк. – Хотя… Я же служащий консистории, и не всем нравилась моя деятельность.
– Так-так, – усмехнулся начальник и откинулся на спинку стула. – И чем же особенным насыщена твоя деятельность в консистории, если позволила тебе обзавестись… скажем так, недоброжелателями?
– Я всегда старательно наводил порядок в епархии и искоренял еретические секты, – с унылым видом пояснил дьяк.
– Тогда… – оборвав себя на полуслове, начальник замолчал и задумался.