Агитбригада. Книга 2 - стр. 26

– То есть если я буду сегодня на том месте, то смогу увидеть эту душу?

– А если прочитаешь определённые слова – то и оставишь её здесь, – хохотнула старуха.

– Какие слова? – тут же уцепился за такую возможность я.

– Ха! Всё-то ты, милок, знать хочешь, – покачала головой цыганка, – прямо вынь да положь. А с чего я тебе тайные слова за так передавать должна?

– А чего ты хочешь? – выдавил из себя я.

– Вот это уже другой разговор, – улыбнулась старуха, – я хочу услугу. Но не сейчас, а потом.

Я вздохнул и согласился. А куда деваться?

– У тебя есть бумага и чем писать? – спросила она.

Я вытащил из кармана небольшой блокнот, который всегда носил с собой и огрызок химического карандаша.

Бабуля нацарапала на листе четыре слова корявым почерком.

– Вот, – сказала она, – когда душа придёт, прочитай это два раза.

– Спасибо! – от всей души поблагодарил её я, даже не сомневаясь, что она не врёт, – так что за услугу я вам буду должен?

– Тебя потом найдут, – прищурилась старуха. – Но не беспокойся, ничего страшного там не будет. Просто услуга. Небольшая.

Я торопливо бежал по окруженной ольхой и осинками просёлочной дороге, которая тоже вела к Батюшкино, к тому месту, где состоялась моя эпическая битва с Лазарем, в результате которой дощечка Филимона Поликарповича прекратила своё существование, и вместе с нею, и он сам.

– Ну? Далеко там ещё? – мерцающий Енох мчался за мной и всё время ворчал.

– Всё, прибыли! – узнал я страшное место и остановился чтобы отдышаться.

– Так читай слова! – возмутился Енох.

Я вытащил бумажку и дважды громко прочитал слова, которые были явно нерусскими. Какая-то абракадабра.

Первое время ничего не происходило, и я уже было решил, что старуха наврала мне.

Но буквально через миг, пространство передо мной замерцало и из него появился призрак одноглазого Филимона Поликарповича, который, радостно осклабившись, фальшиво запел:

– Зачем, скажите, вам чужая Аргентина?

По возвращению домой меня ждала очередная записка с категорическим приглашением по старому адресу. Степановна, еле-еле сдерживая праведное негодование, была до такой степени возмущена, что даже не прокомментировала в своей манере, а только зло зыркнула и ушла к себе.

Нет, надо-таки будет ей что-нибудь подарить. Иначе будет ой.

Так как чего-то подобного я, в принципе, и ожидал, то, велев призракам сидеть дома и не отсвечивать, двинулся по указанному адресу.

Встречал меня, естественно, Фаулер.

– Геннадий, – мрачно взглянул на меня он, – а ведь вы нам сказали неправду.

– Почему? – искренне удивился я. Честно говоря, ожидал всего, и что меня будут хвалить, и что меня будут агитировать что-то делать или куда-то там вступать, или критиковать, но то, что на меня будет вот такой вот наезд – этого я не ожидал никак. – В чем же я вам солгал, товарищ Фаулер?