Агитбригада - стр. 28
И тихо вздохнула, покраснев.
И я понял, что Клара Колодная отчаянно и безнадёжно влюблена в Виктора Зубатова.
Так вот, приятным моментом стало то, что Клара Генку почти не гоняла, жалела. Причём настолько, что я, видя, как она своими хрупкими ручонками таскает и переворачивает тяжелые фанерные декорации, сам, добровольно бежал и помогал ей.
***
Вечером же произошло целых два неприятных события. Одно из них касалось непосредственно меня, второе – всю агитбригаду, а, значит, и меня тоже.
Но здесь лучше по порядку.
Вечернее агитпредставление оказалось сорвано. Нет, мы подготовились, как и полагается, артисты отрепетировали, мы с Жоржиком перетаскали декорации, и я помог Кларе установить их на отведённой сельсоветом для представления площадке.
И вот, в десять часов вечера (после вечерней дойки) представление началось.
Поначалу всё шло хорошо, особенно когда Зёзик заиграл на скрипке и запел разухабистые частушки:
– От гармошки вспухни ухо, песня звонкая лети!
Кто девчонке сделал брюхо – за ребёночка плати!
Ах винтики, ах, шпунтики…
Народ зашумел, пришел в восторг: все захлопали, радостно заулюлюкали …
Но вот когда среди похабненького текста он внезапно пропел вставку:
– Пасха – праздник поповской лиги!
Взамен кулича даёшь книги!
Над площадью моментально возникла тишина. Враждебная такая, аж густая. От этого нехорошего молчания становилось не по себе.
– Ах ты ж, ирод какой! – заверещала вдруг толстая баба в тёмном саржевом платке.
Через миг народ подхватил, через два – толпа уже бесновалась, ругалась, выкрикивала брань, наступала, ломая декорации. Я увидел расширенные от страха глаза Клары:
– Беги, Генка! – крикнула она.
Я схватил её за тонкую ручонку и потянул прочь, в сторону. Вслед за нами разбегались другие артисты, бросая декорации и остальной реквизит. Мы с Кларой притаились в густых кустах орешника, затянувших весь склон, откуда можно было понаблюдать за тем, что происходит на площадке для представления. Толпа не желала расходиться, агрессивно продолжая выкрикивать какие-то ругательства, молодежь продолжала громить декорации.
– И вот так всегда, – всхлипнула Клара, – и реквизит переломают, и декорации порушат. А мне потом чинить, зашивать. Эх, тёмные люди, потерянное поколение!
– И часто так? – спросил я.
– Да почитай в каждом селе что-нибудь да происходит, – вздохнула она. – Нет, ты не думай, до такого вот, как сейчас, редко доходит, всё же они боятся властей. Но в этом селе председатель хитрый жук, уехал как раз перед представлением. Вот они и разошлись.
Когда страсти утихли и все разошлись, мы с Кларой вернулись на площадку. Там валялись щепки от декораций к «Королю Лир» и рваные агитплакаты. Сбоку кто-то из рачительных селян предусмотрительно догадался залить водой костёр из фанерных щитов.