Агентесса. Королевский гамбит - стр. 11
А вот при личном досмотре милиционеров обнаружилось много занятного: рубли в количестве четырёх тысяч, цыганские паспорта, которые вымогатели изъяли у незадачливых ромал и которые в скором времени должны были вернуться к своим хозяевам за солидную мзду.
А ещё восемь сотен долларов, – видно «двое из ларца», щипали и иностранцев. А вот это была уже расстрельная статья.
И придётся ими заниматься бедолагам с Лубянки.
Впрочем, об этом юному, и, как оказалось, вовсе не безопасному созданию, поведал в сжатой форме полковник Сергеев уже в служебном авто, когда лично подвозил её до дома.
– Спасибо Катюша, но пришло распоряжение. Так что с завтрашнего дня ты уже не наша, а честно говоря, жаль.
Машина скрылась за поворотом. Накрапывал мелкий и противный дождик. Жизнь продолжалась.
Стерва на дороге.
На столе в кабинете руководителя Торгпредства СССР в Венгрии зазвонил телефон.
Грузный седеющий мужчина лет пятидесяти от роду поднял трубку и уже через минуту протянул её молодой даме в классическом, прямого кроя костюме, серого цвета. Этакая «железная леди» с туманного Альбиона – Маргарет Течер входила в моду и стиль «power dressing», говорил об утончённости натуры и принадлежности к сливкам общества.
– Вас.
Дама, не вставая с кресла, подняла трубку стоящего рядом с ней аппарата, показав жестом, что чиновник может положить свой на место и, вообще, ему самому лучше удалиться. Есть вещи, о которых, начальству, в его лице, лучше и не знать.
Дождавшись, пока дверь за торгпредом закроется, дама приложила трубку к изящному ушку, в мочке которого, была совсем неброская такая серёжка из белой платины с чёрной жемчужиной, стоившей чуть ли не как половина апартаментов, в которых она находилась.
– Я слушаю товарищ генерал.
– Катюша в пятницу тебе нужно быть у Ювелира (так за глаза в Конторе Глубинного Бурения звали всесильного Ю.А. Андропова).
– На Лубянку или …
– Или.
Они прекрасно понимали друг друга. Отец Кати Козловой был непосредственным начальником генерала Таманцева и это накладывало определённый отпечаток на их взаимоотношения.
– Самолёт, поезд?
– Машина. Бери посольскую Волгу и прихвати Баширова на всякий пожарный.
– Но я ведь …
– Это не моё решение. Выезжайте завтра утром. И счастливого пути.
Гудки в трубке ясно говорили, что решение принято и ей следует его просто выполнить.
«Ну что ж может это и к лучшему». Через полгода её ждала Европа и светиться в аэропорту не стоило, впрочем, женщина, выезжающая на Волге ГАЗ-24-76 «Scaldia» из ворот советского посольства в Будапеште была даже отдалённо не похожа на будущую агентессу.