Агент Дакар - стр. 14
«Живут же люди!» – внезапно проговорил лейтенант, дотрагиваясь пальцами по гладкой поверхности стола.
Пока Олег рассматривал комнату, в помещение с гортанным криком ввалился радостный рядовой Уразбаев. Небрежно бросив свой грязный вещевой мешок на одно из кресел, он плюхнулся в другое.
Изящное кресло с точеными ножками от такого натиска жалобно затрещало. – Скорее всего, прежние жильцы садились в него осторожно, чтобы не повредить. А этот варвар, плюхнулся на него, словно на деревянную скамейку из плохо обструганных досок! – подумал лейтенант. Увидев происходящее, взводный только вяло махнул рукой. – Нас не исправить и культуру, как у немцев не привить сразу, – подумал Усольцев, поднимаясь на второй этаж дома.
Неоднократно в последнее время крамольные мысли стали посещать Олега, что ему не хочется возвращаться на Родину, в глухое селение под Оренбургом. Его колхоз «Знамя Ильича» влачил жалкое существование, и люди в нем особо не надеясь на заработанные, смешные деньги в колхозе, занимались своим подворьем.
В каждом бревенчатом доме с русской печью и полатями на ней были козы и куры, утки и свиньи. А большой участок земли позади дома с огромным огородом давал возможность выращивать овощи и фрукты. Кроме работы, по выходным в их колхоз приезжала машина передвижной кинобудки. Молодой парень призывного возраста натягивал большой белый экран в здании правления и показывал комедии «Волга-Волга», «Веселые ребята" и другие фильмы.
А в остальном было одно и то же, работа в колхозе или работа на своем огороде. Когда началась война, Олег попросился на фронт, но так как ему было шестнадцать лет, его не взяли по призывному возрасту. В 1943 году снова явившись в военкомат, уже призывного возраста, он попросился на фронт, но седой военком с одной рукой направил его на офицерские курсы в Новосибирск.
Через шесть месяцев ускоренной подготовки, младший лейтенант Усольцев прибыл в свою первую часть на должность командира минометного взвода. Два года войны подарили ему звание лейтенанта и орден Красной Звезды на грудь. Все эти воспоминания о прошлой гражданской жизни были только временами, когда накатывала тихая грусть, или посещали философские мысли.
Сейчас они с ребятами из взвода были живы, молоды и здоровы. Поднявшись на второй этаж, он увидел своих минометчиков, которые сгрудились вокруг большого стола, на котором было полно продуктов и вина в темных, стеклянных бутылках.
– Товарищ лейтенант, давайте к нашему столу! – сразу же стал приглашать наводчик, сержант Кольцов из Владимира. Разливая красное немецкое вино по хрустальным фужерам, Кольцов одновременно не выпускал изо рта папиросу. Пепел с нее падал и прожигал белоснежную скатерть из натурального льна с вышитыми цветами по краям, но сержант, похоже этого не замечал.