Агдика - стр. 9

Двадцать пять рублей медью потянули на полтора пуда[7]. Купец достал пять увесистых мешков.

– Считай!

Титов хотел было поверить на слово, но, помня, что «денежки любят счет», принялся пересчитывать тяжелые пятаки с вензелям императрицы Екатерины Алексеевны.

Он знал эту монету с детства. Большая, тяжелая, весом без малого четыре лота[8]. Ее начали чеканить в 1763 г. вместо медных гривен царя Петра Федоровича. Торопились, прямо поверх старой монеты били новую. На гривнах с одной стороны орел, с другой пушки, барабаны и знамена. На новых пятаках тоже орел и вензель императрицы. Вот только иногда при чекане то заготовку подставят криво, то ударят слабо, и среди пятаков Екатерины нередко бывали такие, где два рисунка, старый и новый, и не поймешь, что за беда!

В народе пятаки уважали, сурьезная монета, вес имеет. Ежели скопить надо, откладывали пятаками. Даже игра появилась – один в руке зажмет пятак и говорит: «Орел или решка?» Надо угадать. Потом пальцы ладони разомкнет и смотрят, ежели кверху орлом лежит, значит «орел», а ежели вензелем – значит «решка», ну т. е. решето. Мало кто из крестьян понимал, что значат эти иностранные буквы, соединенные между собой. Переплетение чем-то напоминало решето, вот и прозвали эту сторону монеты «решкой».

Титов младший пересчитал пятаки, все верно. Но как унести казну? Вес немалый. Максим пожалел, что не взял лошадь.

Пришлось складывать деньги в кожаные мешки и тащить на себе через плечо.

Крестьянин, торговавший кирпичом, уже собирался домой, когда Титов приволок ему деньги за материал.

– Вижу, паря, что не соврал, ассигнация выходит действительно настоящая. Только вот нетути у меня кирпича более. Все расторговал.

Максим был вне себя от злости, столько трудов, и напрасно.

– Не тушуйся, паря, – похлопал его по спине мужик. – У меня дома есть, жарим ежедень, глины у нас в волости знатные, кирпич привезу завтра, коли не передумал.

– Ну тогда и деньги завтра!

– Нет, мил человек, деньги давай сейчас, мне так сподручнее. Ты не тушуйся, я не обману. Звать меня Кузьма Петров сын, любого на торгу спроси, все про меня ведают, и никто тебе слова худого не скажет.

Максимке очень не хотелось тащить домой полтора пуда меди и он нехотя согласился.

– Сколько денег в мешке?

– Пять рублев в каждом.

– Скидывай три мешка, я дома сочту без обмана.

– Так за червонец же рядились?

– Это ежели бы ты серебром дал, то за червонец, а медью надо полную цену платить.

– Бог с тобой, скряга, – махнул рукой Титов и отдал крестьянину три мешка с деньгами из пяти. Плечу стало гораздо легче.