Агартха - стр. 6
– Скажи, зачем мне было становиться собакой?
– Не знаю. Наверное, ты сам так захотел. Ты мог стать кем угодно. А впрочем, на границе миров трудно оставаться самим собой.
– Мог стать кем угодно? Я не совсем понимаю.
– Просто тебе легче было стать именно собакой, вот и все. Какая разница?
– Ты хочешь сказать, что я мог бы стать птицей или еще кем-нибудь?
Белый кивнул.
– Мог. Но зачем? Там, куда ты так стремишься, нет никакой разницы как ты выглядишь. Все можно изменить. Форма не имеет значения. Ты и сам скоро сможешь убедиться.
Мужчине вдруг пришел в голову вопрос, который заставил его оцепенеть от внезапного открытия.
– А я… я смогу вернуться? Домой?
Белый пожевал губами.
– Домой? Я думал, ты как раз и собираешься вернуться домой. А вообще я не знаю. Я никогда там не был. Я только помогаю переправиться. Тем, кто достоин, разумеется.
– И все-таки, – мужчина не успокаивался, – почему я стал именно собакой?
– Потому что ты решил, что в такой форме тебе легче будет добраться туда, куда ты идешь.
– Я ничего не решал. Я просто проснулся собакой и все.
– Это одно и то же. Кто же решил за тебя? Никто не может этого сделать. Раз ты проснулся собакой, значит, именно собакой ты и хотел проснуться.
Мужчина вдруг замолчал, ему показалось, что-то происходит, и он не сразу понял, что прекратился снег. В черном небе, утыканном звездами, висела огромная желтая Луна. Мужчина и белая собака, не сговариваясь, завыли, старик встрепенулся, загасил костер и, опираясь на посох, пошел дальше. Собаки потрусили за ним. Теперь дорогу им освещала Луна, и в белом мире появились черные очертания гор. Когда начало светать, старик вновь остановился и развел костер. Мужчина почувствовал голод. Он обратился к белому собрату.
– Я хочу есть.
Белый оскалил зубы.
– Пойдем со мной. Здесь должны водиться кролики. Я и сам не прочь поесть.
Они побежали рядом, оставив старика дремать возле костра. Теперь кое-где из снега проглядывали камни и хилые остовы дикого кустарника. Белый побежал вперед, уткнув нос в землю. Мужчина последовал его примеру и чуть не упал, застигнутый врасплох лавиной запахов, ударивших в нос. Он даже представить себе не мог, что в мире существует столько разнообразных запахов. Запахи назойливо лезли ему в мозг, вызывая в уме образы их обладателей. Вдруг в голове у него возник образ длинноухого животного, и мужчина напрягся, опознав в нем кролика. В своей обычной жизни он не мог обидеть даже мухи, а тут вдруг мышцы его напряглись и задрожали, предвкушая добычу. Изо рта на камень капнула слюна, и он сорвался с места, ведомый образом кролика. Через несколько мгновений мысленный образ вдруг материализовался в реальный, и мощные челюсти сомкнулись на нежной кроличьей шее.