Агаррат. Восхождение - стр. 26
– Ну прости, я как-то не подумала, что без стука кто-то будет врываться ко мне. Но так хотелось тебя поцеловать. И сейчас хочется…
Все вокруг закружилась, и я оказалась снова на кровати, но уже на спине. Коленом раздвинув ноги, Иван вдавил меня в кровать. Закрыв губами мой рот, он задрал тонкую сорочку и коснулся груди. Я выгнулась, освободившись от его поцелуя, ловя воздух. А руки уже рванули оставшиеся две пуговицы на рубашке. С глухим стоном Иван оторвался от моей груди, рывком сел на кровати и скинул тонкую ткань. А он хорош, такой правильный образчик мужчины, все как надо. Никаких последствий сидения за книгами не видно. Очень гармонично сложен, не худощав, но и без лишнего. Крепкие руки, без вздувшихся вен, подтянутый живот, широкая грудь.
– Нравится? – он поймал мой взгляд.
– Да-а, – протянула я, – очень. – И поднялась к нему, обвив руками шею, снова поцеловала. – Мне надо идти. Но мы обязательно продолжим. Ох, я буду думать о тебе весь день.
Мне кажется, я даже покраснела. Но ни капли не преувеличила. Думать буду, и представлять.
– Даниель, оденься и иди завтракать.
– Да, мой господин! – и я со смехом побежала в ванную.
А в гостиной меня ждал чай с медом и сурово настроенный Иван.
– Выглядишь отлично, иди ко мне, – и опять руки на голове, и этот жуткий холод. – Что ж, пока неплохо, но все равно недостаточно. Лучше так? – руки он уже убрал.
– Да. А что ты делаешь?
– Смотрю, как поглощаешь силу и как продуцируешь, восполняешь. Что могу, исправляю. Сейчас влил немного в тебя и помог убрать то, что ты не смогла поглотить. И все равно не очень пока. А еще тело на грани истощения. И его до этого состояния довела ты. Спорим, что ты бы не поела сейчас?
– Д-да-а-а, конечно, я тороплюсь. Но завтракать с тобой – это такое удовольствие, ммм… так что я задержусь.
– Даниель, я тоже очарован тобой и с радостью бы продолжил то, на чем мы остановились. Прямо на этом столе. Если бы не понимал так хорошо, что есть совсем не призрачная возможность, что ты просто в очередной раз отключишься прямо в процессе, а то и еще чего похуже. Так нельзя.
Иван закрыл руками лицо, выдохнул и посмотрел мне в глаза.
– Ты вообще думаешь о себе?
– Да ты пойми, я всегда такая была, всегда! Ну плохо тело работает, я его питаю силой, мне становится приемлемо. На этом все. Когда ты меня лечишь, мне очень хорошо, спасибо тебе большое. Мне плохо об этом думать, обидно, больно, тяжело. Да, со мной непорядок, всегда был непорядок, – и я почему-то расплакалась. А он потянул меня за руку, и я уткнулась в теплое, так чудесно пахнущее мужчиной, плечо.