Ага, влюбился! - стр. 63
Наверно, она бы продолжила фразу словами « а мне», но тут в кабинет зашёл Женя, и мы замолкли на полуслове.
Он вошёл в класс, наверняка пока не догадываясь, как его ждём мы с Олей.
Я придирчиво оглядела его. Симпатичным он больше не казался. Нос у него не в моём вкусе и на щеке шрамик от ключа. Упал он, говорят, как-то на связку ключей, вот и осталась отметина на щеке на всю жизнь. Это мне, конечно, не он рассказал, а я как-то случайно подслушала его ответ, когда Элина интересовалась происхождением шрама.
Она-то наверняка интересовалась этим с одной целью – чтобы был повод дотронуться до Женькиной щеки. А мне предстояло сейчас по ней врезать!
– Всем привет! – ничего не подозревающий Женя приветливо взмахнул рукой, окинув мимолётным взглядом класс, и кое-то даже ответил ему, но в основном, все оказались заняты своими делами.
Карпов приближался к моей парте неотвратимо, и его задерживали лишь приветственные рукопожатия, но не надолго, и он снова продолжал приближаться ко мне.
Я встала, потому что ощущала некую торжественность момента, и Карпов тут же заметил меня. Он как-то сразу напрягся и перестал улыбаться – понял, наверно, по моему взгляду, что вчерашняя его выходка не забыта. С этой секунды Карпов перестал быть ничего не подозревающим.
Он специально надолго задержался у парты Гудвина. Разговаривал с ним, смеялся, и мне его смех казался каким-то натянутым.
Я ждала. И не стеснялась этого, сверля парня злым взглядом. Чем дольше смотрела на него, тем живее вспоминала вчерашнее, и тем сильнее хотелось ударить его.
Прозвенел звонок, заставив меня вздрогнуть. А подлый Женя не спешил. Он беззаботно договорил с Гудвином, и только потом встал, уступая место Ванькиной соседке по парте, которая стояла над душой и торопила Карпова покинуть её место. Он мило улыбнулся девчонке, похлопал по плечу Ваню, и всё-таки, наконец, преодолел последние два ряда парт, что отделяли его от меня.
Я преградила ему путь.
Он подошёл и остановился, поскольку не имел возможности ни обойти меня, ни сесть на своё место. Разве что перемахнуть через парту, но он не стал так делать.
Женя даже не успел поздороваться, а я не успела посмотреть в его глаза, чтобы понять, что он чувствует и раскаивается ли хоть немного. Мне нужно было действовать!
– Ты украл мой первый поцелуй! – заявила я ему и с размаху залепила пощёчину, тут же понимая, как это ничтожно мало за причинённый мне ущерб, и потому тут же замахиваясь снова.
– Вероника Жаворонкова! – раздался противный голос Веры Васильевны. – Вы что себе позволяете? – вопросила она, раздражённо поправляя очки и останавливаясь у своего заваленного стопками тетрадей стола.