Ага, влюбился! - стр. 40
Карпов молчал, и я – тоже. Звук повторился. Он был жалобный, исходил от живого существа и заставлял сердце сжиматься от тревоги и грусти. Тоскливый звук.
– Мне показалось, что где-то скулит щенок… – нерешительно озвучила свои мысли я.
– Пойдём, – потянув меня в сторону источника звука, сказал Женька. Сказал, не раздумывая, и этим вызвал у меня восхищение. – Если он один, без людей, надо бы его с собой взять. Как раз потом скажем, если что, что всё из-за него! Мы услышали и пошли на помощь! – пояснил он своё рвение.
В ответ я поморщилась на такие неблагородные мотивы. Лично я всегда хотела, чтобы судьба подкинула мне щенка, а она не торопилась этого делать. И вот, надо же, в таком неожиданном месте!
Мы пошли на звук, и вскоре, под раскидистой ёлкой заметили большую коробку. Звук явно шёл оттуда. Именно тогда, глядя на тёмную ель, краем сознания я отметила, что уже заметно темнеет. Световой день уменьшился к осени, и теперь темнело рано. Кроме того, в тени ёлки это ощущалось острее.
Женя подошёл к коробке и выудил оттуда небольшого чёрного щенка. Я подошла и забрала его на руки, и Карпов не протестовал.
А дальше мысли и эмоции мои перепутались, переплелись и вырвались градом слёз.
Мне было ужасно жаль брошенного щенка, было ужасно жаль себя, потому что уже поздний вечер, и нас наверняка ищут, и нам не поздоровится, когда найдут…
– Вот гады! – сказал Женька, глядя, как я, стоя во мху на коленях и прижимаю щенка к себе.
– Я его с собой возьму, – всхлипнув, предупредила я Карпова. – Себе!
А то мало ли он не понял, что я не оставлю здесь этого чёрного пушистика с мокрым забавным носиком и смешными висячими ушками. Или что отдам его ему, Женьке.
– Правильно! Бери! – одобрил Женька. – История эта нам на руку: Селёдка, может, тоже разрыдается от умиления. Как ты.
Мне ужасно захотелось его чем-нибудь треснуть. Я плакала вовсе не от умиления, и вообще не важно, что там с Селёдкой будет!
Я молча встала, готовая идти, и смерила Карпова недобрым взглядом, на что он пожал плечами и повёл нас дальше. Он озирался, пытаясь вспомнить, как мы пришли сюда. Так торопились на зов щенка, что не запоминали направление.
Пёсик пригрелся и быстро уснул, забавно посапывая, и я старалась идти мерно, чтобы не тревожить его. Сама не заметила, что от этого мы замедлились и едва плелись, но Женька не торопил меня.
Вдруг в зарослях папоротника послышались шорохи, и я жутко перепугалась, что это может быть змея. О змеях я знала ужасно мало, но мне казалось, что в этом тёмном лесу им самое место. Я шагнула к остановившемуся Женьке, и мы оба, замерев, смотрели, кто появится из сумрачного леса.