Афрофикшн - стр. 38

Мне уже давно никто не нравился, особенно вот так, с первого взгляда. Я была уверена, что цинизм, разросшийся с возрастом, подобно опухоли, застраховал меня от глупых влюбленностей, которые приводят только к неуместным или разрушающим привязанностям, ошибкам и падениям. Это было неожиданно – встретить его на литературном вечере. Как будто кто-то невидимой рукой разом сбросил все мои настройки самосохранения. Я даже не собиралась туда. Просто зашла в библиотеку поработать, а в большом зале проходит литературная дискуссия. Я заняла свободное место.

Может быть, я и вернулась бы в читальный зал, но его речь затянула меня. В небольшом тускло освещенном помещении сидели известные мне литераторы, редакторы, писатели и критики. Точно. На этой неделе проходит большой фестиваль литературного журнала, а я и забыла. Про то, что в пятницу мы с Линдой идем на Квест удовольствия, я не забыла. А про фестиваль забыла. Вот такой я писатель. Так мне и надо.

Я ведь никогда не стремилась превратить свое писательство в чисто коммерческую историю. Пусть это будет отдельно. Но я хочу развиваться как большой писатель, а для этого нужно посещать вот такие вечера, публиковаться в некоммерческих, но скорее имиджевых изданиях.

Никто, в том числе и говорящий, не придал значения моему появлению. А мне почему-то очень хотелось, чтобы он заметил меня, чтобы я понравилась ему с первого взгляда, как и он мне. Как будто забыла, как редко в моей жизни случалась взаимность. А вдруг теперь все по-другому? Тем более у меня появилось живое пособие по обольщению людей (не только мужчин) в виде Даниелы.

Я была уверена, что никто из этой тусовки не знал, а если и слышал, то давно забыл о прошлогоднем скандале с участием несостоявшейся «авторки» «Арго» Кирой Найт (в миру Наумовой). Многие в литсообществе пытались протащить в словарный обиход этот жуткий и бесполезный, коверкающий язык, феминитив.

Почему я не видела его раньше? Он говорит о тексте так складно. Рука потянулась конспектировать за ним в заметки телефона. Но помимо ровной интересной речи, он по-своему привлекателен. Вернее, по-моему, раз уж я нашла его таким.

Я уже упоминала о том, что в литературной среде с мужчинами в привычном (опять же моем) понимании туго. Встречаясь с Максом, я понимала, что мы совершенно на разных интеллектуальных уровнях. Он не был и никогда уже не стал бы тем, чей ум мне хотелось бы познавать с увлеченностью пытливого исследователя. Но я как-то убедила себя, что у меня полно других источников пищи для ума.

А вот этот светловолосый парень с собранной в короткий хвост на затылке шевелюрой мог бы многому меня научить. С таким можно вести долгие ночные разговоры о литературе и других культурных явлениях. С недавнего времени я особенно остро ощущала эту потребность – в пище для ума. Только никто не хотел меня ей кормить.