Афонские рассказы - стр. 52

Дьякон с забавным именем Африкан и с не менее забавной куцей бородкой прервал мои возвышенные размышления:

– Ваня, все, приехали – это Дафни. Пошли скорее, что-нибудь перекусим.

Мы наконец встали на святую афонскую землю, и я увидел нечто среднее между восточным базаром и монастырем. Несколько магазинов предлагали свою религиозную продукцию, и я узнал от дьякона еще одну неприятную деталь, что их хозяева – албанцы.

Затащив меня в небольшое кафе, Африкан попросил меня купить две пиццы и бутылку вина. За столом отец дьякон налил мне стакан и, увидев мое нежелание употреблять алкоголь, состроил презрительную гримасу и настойчиво, даже гневно сказал:

– Надо чтить воскресный день, пей давай.

Пришлось согласиться, мне совсем не хотелось попасть в число нечестивцев. Выпив бокал превосходного сухого вина, я захмелел и осмелел настолько, что спросил моего собеседника:

– Отче, а почему у вас такое необычное имя?

Отец Африкан поморщился и тут же выпалил мне всю историю скороговоркой. Очевидно, этот вопрос он слышал уже не впервой, ответ знал почти наизусть:

– Понимаешь, мой игумен, еще там, в России, начитался духовной литературы и возомнил себя великим старцем, поэтому решил так посмирять братию. Одного назвал Смарагдом, меня вот Африканом. – Дьякон грустно задумался и продолжил: – Хорошо, что Гадом не назвал, а ведь хотел. – Он тяжело вздохнул, и лицо его опять приняло уже знакомое мне презрительное выражение. – А у самого-то нормальное имя – Херувим.

Я уже пожалел, что задал столь бестактный вопрос, было видно, что для моего гида имя – настоящий крест. Он печально, и уже не предлагая мне, допил вино и мечтательно закончил тему:

– Ничего, приму схиму, тогда возьму себе имя Афанасий или еще мне нравится имя Неофит, в честь одного старца великого. – Дьякон неожиданно развеселился и толкнул меня в плечо: – Тебе нравится имя Неофит?

Мы пообедали и еле успели на автобус, отправляющийся в столицу Святой горы – Кариес. Само название немного напоминало мне зубную боль, но Африкан объяснил мне, что греки произносят ее название как бы с мягким знаком – Карьес, а в русских справочниках она и вовсе звучит по-азиатски – Карея. Наш старец жил неподалеку от монастыря Кутлумуш, который находился на окраине Кариеса.

…Наконец, мы вышли на узкую тропинку, ведущую к келье старца; я сосредоточенно молчал и старался не обращать внимания на болтовню Африкана, который на этот раз роптал на румын, селящихся во всех расщелинах и вместо молитвы и безмолвия ходящих по святогорским «панигирам» – престольным праздникам. Сам же мой гид не считал себя обыкновенным бродягой и постоянно подчеркивал, что несет подвиг «сиромашества» – странничества и нищеты. Я же шел и молился, чтобы Господь открыл мне мой путь. Погрузившись в мечтания, я вновь представил себя в грязном рубище, проливающим слезы за мир. Эти представления настолько меня захватили, что я прослезился и на самом деле. Африкан недоуменно просверлил меня своим острым взглядом и остановился около аккуратного маленького домика, возле которого группировались молчаливые стайки паломников.