Афганский рубеж 4 - стр. 31
Она слегка вздрогнула, но руку не убрала. У меня появилось ощущение, что она со всей силой старается не шевелиться, чтобы меня не спугнуть. Встав с места, я перегнулся через стол и поцеловал её на прощание в щёку.
Белецкая, кажется забыла как дышать. Ну ничего, она медик, смекнёт что да как. Улыбнувшись, я пошёл к двери.
– Тебя никуда не переводят? – спросила Антонина, посмотрев на меня.
– Нет. Я люблю свою работу, а в Торске ты всегда на острие армейской авиации. Всё новое сперва попадает к нам.
– Ты… значит это твоё. Береги себя! – сказал Антонина и крепко меня обняла.
Сердце застучало быстрее, но у Тоси оно буквально рвалось из груди. Запах медикаментов и аромат её духов с нотками сирени начал слегка дурманить.
Я ещё больше перехотел выходить из кабинета.
– Только не как в этот раз. А именно береги! – воскликнула Тося и тоже чмокнула меня в щёку.
– До встречи! – сказал я, взял сумку и открыл дверь.
Смотрю на Тосю и как-то уже не хочется мне лететь домой. Удивительно, когда такое было, чтобы человек не хотел уехать из Афганистана. Особенно после таких приключений, как у меня.
– Что? – удивилась Антонина.
– А что ты удивляешься? У нас с тобой талант появляться друг с другом в одном месте в самых неожиданных ситуациях. Прощаться не будем, – ответил я. – И улыбайся. Тебе это очень идёт.
Тося улыбнулась и помахала мне рукой.
Пожалуй, только из-за такой девушки, как Антонина, я бы смог остаться хоть в столице, хоть у чёрта на Куличиках.
Доставили меня в Кандагар в целости и сохранности. Чкалова в эскадрилье я так и не поймал. Он улетел на очередную задачу.
Угостив меня чаем и вкусными конфетами, парни рассказали о службе и попросили поведать о моей работе в этой командировке. Всё что я мог – это рассказать в двух словах о катастрофе вертолёта Евича, аварии моего Ми-24 и тяжёлом состоянии Петрухи. О предательстве и попытке угона – ни слова.
Ребята из его звена сказали, что удивляются, откуда у нас столько работы и как это нас умудрились сбить в районе горного хребта Чагай.
– Вроде и войны уже нет в Афганистане, а задач меньше не стало, – сказал мне один из однополчан Леонида.
– Там пока миром особо не пахнет, – намекнул я на обстановку в Лашкаргахе.
Меня известили, что борт в Союз уже готовится и на него уже нужно идти садиться.
Выйдя на раскалённый солнцем бетон, я медленно побрёл к Ил-76му, стоящему недалеко от главного здания Кандагарского аэропорта. Рампа у «Илюши-грузовика» уже была открыта. Бортовой инженер, заканчивая с заправкой топлива, дал команду технику по авиационно-десантному оборудованию готовиться к посадке людей на борт.