Афганский рубеж 4 - стр. 27
Максим Евгеньевич махал на себя тетрадью. Рубашку он расстегнул почти до пупка, показывая густую растительность волос на груди.
Виталий Иванович был более стойким. Он спокойно сидел у стены и медленно истекал потом, держа в руках только платок.
– Кондиционер сломан, так что будем терпеть, Сан Саныч, – тяжело произнёс Римаков и показал на стул.
Как только сел, сразу почувствовал, что предыдущий гость здесь тоже потел изрядно. Задница моментально намокла от влажной поверхности сидушки.
– Как видите, нам тоже несладко во время допроса, – улыбнулся Максим Евгеньевич, достав из портфеля папку.
Как-то уж очень знакомы мне цифры, которыми она подписана. Где-то уже фигурировало число «880».
Память сработала моментально. Именно эта папка была при Максиме Евгеньевиче в первый день нашего знакомства.
– Давайте к делу. Ситуация сложная. Нам с Виталием Ивановичем дали много серьёзных пи… письменных рекомендаций. Всё я зачитывать не буду, но хочу показать вам одну газету.
Виталий вытащил из портфеля свёрнутый экземпляр печатного издания. Это была пакистанская газета «Дэйли Джанг». Печатный язык у неё – урду, так что я ничего здесь не смог разобрать.
А вот узнать на первой полосе Евича получилось без проблем. Видимо, уже дал интервью зарубежному изданию.
– Скотина. Даже не понимая, что он тут наговорил, хороших слов не было однозначно, – предположил я.
– Сказал он много, но ничего оригинального. В ЦРУ как будто только одну речь придумали и перебежчикам суют, – ответил Виталий и положил сверху ещё одну газету.
Это уже была официальная газета Пакистана «Рассвет». Тут уже интервью было на английском. Я напряг все извилины и быстро пробежался по тексту.
– «Я принял это решение в связи с недовольством этой страной. Я был лучшим пилотом-испытателем вертолётов в СССР. Но с молодых лет я понял – идеи коммунизма и социализма бред. Они губительны для человечества. Я обнаружил, что эти идеи служили только партийной номенклатуре, а простой народ так и остался рабами. Но в западной культуре я увидел свободу от этого рабства. Цветущий сад по сравнению с заросшим сорняками полем…». Меня выворачивает от него, – сказал я, отложив газету.
Виталий объяснил, что в интервью Евич сказал, что будет делиться секретами советских разработок в области вертолётостроения.
Это мощный удар по всей отрасли. Этот предатель знает очень много. Неудивительно, что его оставили в живых даже после потери вертолёта.
– Так что, как вы уже поняли к вам, Сан Саныч, претензий нет. По ходатайству нашего Комитета вы будете представлены к награде. Поздравляю! – объявил Максим Евгеньевич, встал с места и протянул мне руку.