Афган - стр. 48
Ирина Коршунова, вот кто изменился до неузнаваемости: из капризной девчушки она превратилась в стройную молодую даму с милой улыбкой.
Глядя на Ирину, можно было подумать, что пресчастлива она в своем одиночестве.
Радостно возбужденные лица, рукопожатия, поцелуи.
– Вижу, не часто вы тут встречаетесь, – заметил Александр, когда немного утихомирились.
– Да вот так и получается, – поддержала его Ирина, – живём в одном городе, встречаемся только случайно на улицах. А иногда так хочется всех увидеть!
– Выходи замуж, тогда поймёшь, как это непросто ходить в гости, – громко, с игривой улыбочкой сказал Иван.
– Вышла бы, да не берут, – не обиделась на его слова Ирина. – Это, во-первых. А, во-вторых, сегодня же смогли встретиться, и, причём, за короткое время.
– Сегодня – особый случай, – также громко продолжал говорить Иван, надеясь привлечь всеобщее внимание. Это у него осталось ещё со школьной скамьи: будучи пионером, он выполнял поручения и ответственейшие задания, как то: повязывание красных галстуков знаменитым гостям, в комсомольские годы с трибун провозглашал: «Мы – юная смена отцов!» На родительских собраниях его всегда хвалили за необыкновенную активность, бескомпромиссность и ещё Бог знает за что. Короче говоря, руководство школы души в нём не чаяло, равно на столько же его недолюбливали однокашники. – Сегодня мы встречаем и чествуем нашего интернационалиста, – продолжал он, и всем, кто его слушал, казалось, вот сейчас Иван проворно соскочит со сцены и накинет красный галстук на шею Александра-интернационалиста, – нашего героя дня – Гайдаенко Александра. Кстати, пора бы и поднять бокалы в его честь. Анатоль! Таня! Как там?
– Садитесь, садитесь! А я сейчас, – выкрикнула Татьяна, пробегая, и на ходу сбрасывая цветастый фартук. – Я только чуть-чуть подмарафечусь.
– Да, хороша и так! – провозгласил Иван.
– Хочу быть ещё лучше! – послышалось из-за двери спальной комнаты.
Когда все расселись, Иван встал и в честь Александра патетически произнес:
– Пока есть такие офицеры, как Александр, наша страна непобедима! За его здоровье!
Александр смутился, пытался навязать свой тост за встречу, за школьных друзей, но его не стали слушать и все дружно опрокинули рюмки.
– Ну, как там наша доблестная армия? – спросил Иван, накалывая вилкой котлетку из баранины. – Броня крепка?
Не успел Александр вымолвить и слова, как заговорил Илья:
– Основное в армии – это люди. Люди, овладевшие сложной боевой техникой. А техника, пожалуй, далеко шагнула вперед за эти пятнадцать лет, ровно столько прошло, как я сказал: «Прощай, оружие!» Страшно подумать! Я ведь мог остаться там, предлагали и, причём настойчиво. Погиб тогда бы во мне служитель быта и услуг. Какое гордое слово «воин» и сколько прозаически-унизительного в словах «служитель быта». И, тем не менее, нет у меня желания быть носителем этого блистательного звания, я хочу быть простым служителем, чтобы повелевать! – Илья поднял руку, сжатую в кулак.