Афган - стр. 20
Пройдут годы, и постепенно, из молодых героев перейдут они в разряд старых, безногих, безруких инвалидов, былые заслуги их будут ставить под сомнение. За ними останутся прозвища: «Иван-СтукНога», «Пашка-Культя», «Одноглазый», «Безбородый», «Ушибленный», привыкнут к прозвищам и былые солдаты…
«Нет, – думал Гайдаенко, глядя на раненых, – лица у них не те, что встречаются на обложках журналов, и рассказать эти парни могут такое, что не каждый корреспондент рискнёт написать».
Один из раненых подошел к ним, левая рука на перевязи, на одном погоне четыре звёздочки, на другом три. Он попросил закурить. Хатынцев подал ему пачку сигарет, дал огоньку.
– «БТ», – втягивая с наслаждением дым, проговорил капитан, – давно не курил таких!
– Где это тебя? – кивнул Хатынцев на руку капитана.
– На перевале. Хорошая драчка получилась. Их около сотни полегло, да и у меня от роты мало что осталось.
– Близкой победы не видать?
– Далекой тоже.
Помолчали, думая каждый о своём.
– Вы – туда? – спросил капитан.
– Туда. Куда ещё, – обыденно ответил Хатынцев, в его голосе сквозила обречённость.
Капитана позвали.
– Желаю вам возвратиться живыми и невредимыми, и.… малых потерь, – пожелал он и приложил руку к козырьку выгоревшей фуражки. Офицеры в ответ пожали ему руку. Рука капитана была сухой и горячей.
– Легко отделался, – кивнул Хатынцев вслед уходящему капитану. Гайдаенко на это не отозвался, а про себя подумал: «Нелёгкая судьба нам уготована, дай Бог, чтоб ещё и позорной не была».
В поисках затерявшегося коменданта аэропорта, подошли к загружающимся военными самолётам. В брюшину самолётов по трапам, двумя колоннами, согнувшись под тяжестью снаряжения, втекали десантники. За погрузкой наблюдали невысокий подполковник-десантник и майор ВВС. Командиры взводов и рот изредка подавали команды. Угадывая в майоре коменданта аэропорта, офицеры направились к нему. Подошли, поприветствовали офицеров.
– Комендант аэропорта Данилин, – представился майор.
– Командир полка подполковник Волконский, – с достоинством назвался десантник.
«Знатная фамилия, соответствует бравому офицеру», – отметил Гайдаенко.
«Голубая кровь, – подумал и Хатынцев, разглядывая в упор десантника. – Посмотрим, как ты себя ТАМ покажешь, гусссар!»
– Вашей группе посадка в 14.20 с этой же площадки, – сказал комендант, обращаясь к Гайдаенко. – Вон, на те самолёты, – показал он на самолёты гражданской авиации.
В четырнадцать часов батальоны были у самолётов. О посадке не могло быть и речи: самолёты были закрыты и опечатаны. Солнце пекло нещадно. Солдаты искали что-нибудь, что хоть частично могло защитить их от кинжальных лучей.