Афган - стр. 11

Голоса приближающихся духов раздавались со всех сторон, но прапорщика интересовали только те, которые двигались от Кандагара. Когда голоса приблизились настолько, что Белов стал различать отдельные слова, он рывком втиснулся в кресло, и машина бросилась вперед, сметая все на своем пути. Белов даже не увидел, а почувствовал мощные удары, которые нанесла машина по приближавшимся духам. Теперь он высунул автомат через боковое окошко, направил ствол назад и лупил из него короткими очередями. Духи тоже стреляли, но беспорядочно и не целясь, и машина уносилась все дальше и дальше к спасительному повороту, за которым были видны склады ГСМ, а там – ребята из боевого охранения.

В машине орали все. Орал младенец, который хотел есть и пить, а может быть, действие промедола закончилось, и ребенку опять было больно. Орал Шинин, орал от страшной боли и от желания мочиться, которое он подавлял всю дорогу, и теперь не мог себя больше сдерживать, из него вытекала горячая моча с кровью, и это приносило ему облегчение. Орал прапорщик, орал от восторга, что все получилось, орал, чтобы не заплакать от жалости к своим погибшим бойцам, к убитой им девочке, к младенцу, спасением которого он купил себе индульгенцию, орал от боли, которая уже прочно поселилась в его теле. Так и мчались они орущей компанией навстречу удивленным солдатам-минометчикам из охраны ГСМ.

– Все, мужики, приехали, – севшим голосом промолвил Белов и, слабея всем телом, привалился к дверце, затормозил у ворот склада ГСМ, заглушил двигатель и потерял сознание.

Бой был мгновенно коротким, кровавым и беспощадно жестоким. Засада оказалась классической по замыслу и ужасающе простой по исполнению. Духи прятались в неглубоких расщелинах скал, обрамлявших подступы к пустыне, и в редких кустах виноградника…

После того как Белов увез Шинина в Кандагар, прошло уже двое суток, на протяжении которых остатки батальона брели по испеченной солнцем пустыне в поисках сбитых вертушек. Солдаты еле передвигали ноги, то забираясь на ненавистные бесконечные сопки, то спускаясь с них. Вода и продукты заканчивались, патронов оставалось по магазину на автомат. Раненые страдали от жажды больше других, время от времени кто-нибудь из них терял сознание и бесшумно падал в пыль. К ним немедленно подбегал медбрат Мишка Шандра, уставший не меньше остальных, и, весело балагуря, приводил в чувство упавшего. После этого раненые старались увеличить шаг и инстинктивно держались ближе к здоровым людям. Комбат видел, что батальон идет кучно, и понимал всю опасность такого марша, но впервые за все время службы здесь, на войне, не настаивал на том, чтобы солдаты держали интервал.