Афера - стр. 18

– Итого двадцать четыре миллиона, – сказал Марк.

– Быстро считаешь. Округлим сумму до двадцати пяти, и навар Великого Сатаны с нашей дорогой Фогги-Боттом составит двадцать миллионов. А теперь умножим эту цифру на восемь. От такой математики блевать хочется.

Горди харкнул на стену, медленно сделал очередной глоток и отошел на несколько шагов.

– Как вы думаете, каким образом Рэкли это удается? – спросил он. – Он продает мечту, а мы заглатываем наживку. Когда восемь его школ в одночасье расширились, они открыли двери всем, независимо от аттестата и результатов ВТЮВ[9]. Средний балл по тестам ВТЮВ для поступления в юридическую школу Джорджтауна, который, как мы знаем, является высококлассным университетом, – сто шестьдесят пять. В университетах Лиги плюща еще выше. Мы не знаем, каков проходной балл для поступления в Фогги-Боттом, потому что это – военная тайна. Мой хакер не сумел проникнуть в файл. Но можно с уверенностью сказать, что этот балл сильно ниже ста пятидесяти, вероятно, ближе к ста сорока. Главный порок этой порочной системы состоит в том, что никакой результат ВТЮВ не является слишком низким для приема в Ф-Б. Эти дерьмовые юридические школы берут любого, кто смог получить федеральную ссуду, а, как уже было сказано, получить ее может кто угодно. АЮА[10] и детский садик признает правомочным выдавать дипломы юристов. Не важно, насколько туп абитуриент, федеральное правительство выдаст ему ссуду, а наша школа примет его в свои объятия. Не хотелось бы обидеть никого из присутствующих, но все мы знаем, сколько баллов набрали в свое время. Мы все были тогда слишком пьяны, чтобы говорить об этом, кроме Золы, конечно, у которой, кстати, был самый высокий балл из нас четверых. Так что дипломатично предположу, что средний балл в нашей маленькой группе равняется ста сорока пяти. Исходя из статистики, шанс сдать адвокатский экзамен со ста сорока пятью баллами равен примерно пятидесяти процентам. Никто не предупреждал нас об этом, когда мы поступали, потому что на нас им наплевать, единственное, чего они хотят, – деньги. Нас обманули в первый же день, когда мы переступили этот порог.

– Ты ломишься в открытую дверь, – заметил Марк.

– А это еще не все, – парировал Горди. Потом, словно забыв об их присутствии, повернулся лицом к стене и некоторое время изучал свою схему. Его слушатели снова переглянулись, в их взглядах сквозили понимание и страх. Речь Горди приводила в уныние, хотя была интересной, но гораздо больше они были озабочены состоянием здоровья своего друга.

Тот между тем продолжил: