Аэропорт. На грани катастрофы - стр. 64
Стиснув зубы, Кейз мрачно твердил про себя: «Только не потерять сегодня картинку, только не потерять сейчас, только не потерять».
Боязнь именно сегодня «потерять картинку» объяснялась одним обстоятельством – тайной, о которой не знал никто, даже его жена Натали. Лишь Кейз – один лишь Кейз – знал, что сегодня он в последний раз сидит перед экраном и несет вахту. Сегодня последний день его работы в пункте наблюдения за воздухом, и скоро этот день подойдет к концу.
А затем подойдет к концу и его жизнь.
– Передохните, Кейз, – послышался голос руководителя полетов.
Кейз не заметил, как он вошел. Он бесшумно возник в комнате и сейчас стоял возле Уэйна Тевиса.
Минуту назад Тевис спокойно сказал руководителю полетов:
– По-моему, Кейз в полном порядке. Был момент, когда я волновался за него, но он вроде сдюжил.
Тевис был рад, что ему не пришлось прибегать к крайней мере и заменять Кейза. Но руководитель полетов тихо сказал:
– Надо все-таки дать ему передышку. – И, подумав, добавил: – Я сам ему скажу.
Кейзу достаточно было одного взгляда на этих двоих, чтобы понять, почему ему дают передышку. Обстановка не разрядилась, и они боялись, что он не справится. Вот и решили сменить его, хотя ему положено было отдыхать лишь через полчаса. Отказаться? Ведь для диспетчера его класса это оскорбление, тем более что все, конечно, заметят. А потом он подумал: ну чего ради поднимать шум? Не стоит. К тому же десятиминутный перерыв поможет ему прийти в себя. За это время ЧП будет ликвидировано, он вернется и спокойно доведет смену до конца.
Уэйн Тевис нагнулся к нему.
– Ли сменит вас, Кейз. – И подозвал диспетчера, только что вернувшегося после положенного по графику перерыва.
Кейз молча кивнул, но продолжал оставаться на месте и давать по радио инструкции самолетам, пока его сменщик «запоминал картинку». На передачу дел одним диспетчером другому уходило обычно несколько минут. Заступающий должен был изучить расположение точек на экране и как следует запомнить обстановку. Кроме того, он должен был соответствующим образом настроиться, напрячься.
Это умение напрячься – напрячься намеренно и сознательно – было особенностью их профессии. Диспетчеры говорили: «Надо обостриться», – и Кейз за пятнадцать лет работы в службе наблюдения за воздухом постоянно видел, как это происходило с ним самим и с другими. «Надо обостриться», потому что без этого нельзя приступать к работе. А в другое время действовал рефлекс – скажем, когда диспетчеры ехали вместе в аэропорт на служебном автобусе. Отъезжая от дома, все свободно, непринужденно болтали. На небрежно брошенный кем-нибудь вопрос: «Пойдешь играть в кегли в субботу?» – следовал столь же небрежный ответ: «Конечно» или: «Нет, на этой неделе не смогу». Однако по мере приближения к аэропорту беседа становилась все менее оживленной, и на этот же вопрос в четверти мили от аэропорта уже отвечали лишь коротко: «Точно» или: «Исключено», а то и вовсе ничего.