Аэропорт - стр. 26
Все опять смеются. Юрка балагур.
– Зря, Юрка, ты его балуешь, – говорит старый казак замком взвода урядник Носов.
У Носова это двадцатый призыв, он всё знает:
– Сигареты у него офицер отобрал, чтобы в карауле не курил.
– Да ладно, пусть покурит, – говорит Юра.– Сам по молодости в караулах мучился без сигарет.
Тут из клубов оседающей пыли в свет фар выходит подсотник Колышев. Идёт, разминая шею и плечи на ходу, подходит к солдату.
И вдруг далеко на юго-западе небо осветил всполох. Далёкий, но яркий. А потом ещё один. И ещё. И через шелест саранчи докатилось тяжкое: У-у-м-м-м. У-у-у-у-м-м. У-у-у-у-у-м-м-м-м.
– Двести десятые, – говорит Зайцев, с каким-то неопытным злорадством.
Все смотрят в ту сторону.
Все на броне знают, что это значит. Так при взрыве освещают небо тяжёлые двухсот десятимиллиметровые снаряды.
– Они, «чемоданы». Век бы их не слышать. – Говорит Юра, он встал на броне, смотрит на юго-запад, туда, где всполох за всполохом взрывы освещает небо.
– Вот туда и поедем, – говорит он, наконец.
– Ну, а то куда же, – подтверждает его слова урядник Носов. – На Аэропорт пойдём.
Все молчат, всё веселье сразу как-то кончилось. Надеялись казаки, что может ещё куда, в заслоны на фланги, может даже в резерв, но теперь всем стало уже очевидно: пункт назначения Аэропорт. Все только и смотрят туда, на юго-запад. Кто смиренно, а кто и со злостью. Но тут взрывы прекратились.
Здоровенная, в полтора пальца саранча со шлепком плюхнулась на шею Саблину, едва в панцирь не упала, он тут же прихлопнул её и с хрустом прокрутил между шеей и ладонью, скинул её вниз с омерзением. Потрогал шею, нет, вроде, цапнуть не успела.
Подсотенный с солдатом стоят и разглядывают что-то в планшете, и солдат рукой машет как раз на юго-запад. Офицер понимающе кивает, и они расходятся.
– Господин подсотник, куда нас? На Аэропорт? – Спрашивает Юра. Он так и стоит на броне, не сел ещё.
– На Аэропорт, – сухо отвечает Колышев и уходит к грузовикам, в конец колоны.
– Эх, жизнь казачья, – Юра усаживается на своё место.
Солдатик так и стоит, курит у обочины, как БТР тронулся, он стал махать им рукой, но тут же пропал в темноте, как только выпал из света фар.
Колона сворачивает на юго-запад. Идёт туда, где опять в чёрное небо рвутся огромные оранжевые всполохи. Колонна идёт на Аэропорт.
Шлем, кираса, гаржет, наручи, наплечники, краги-рукавицы, раковина, поножи, наголенники, противоминные ботинки – всё из ультракарбона и пеноалюминия. Общий вес – семь с половиной килограмм. Аким входил во взводную штурмовую группу из четырёх человек. А значит, винтовка ему не полагалась. Шестнадцатимиллиметровый стандартный дробовик «Барсук», два и два килограмма, и сто двадцать патронов к нему. Шестьдесят картечи, двадцать бронебойных жаканов, двадцать зажигалок «магний» и двадцать – «дробь», мелкая картечь против дронов. Почти шесть килограммов. Но главное оружие штурмовика не дробовик, главное оружие штурмовых групп – гранаты. Шесть «фугасов» для подствольного, три кг без малого. Четыре ручные гранаты: две «термички», они не большие, и две «единицы», каждая по одному кг, всего почти четыре кг. А ещё штурмовику полагался трёхкилограммовый пеноалюминиевый щит. «Аптечка».