Размер шрифта
-
+

Адюльтер - стр. 2

Я настолько ненавижу людей, что готова добровольно уплыть на необитаемый остров и прожить там целую жизнь.

Горизонт вспыхивает алым цветом. Первые лучи солнца запрыгивают на верхушки домов и задорно перебегают от одного здания к другому, провожая меня теплом до самого номера. На дорогах появляются первые машины, раздается шум свистящих педалей, когда рядом проносится почтальон. На крыльцо выходят сонные жители, укутанные в махровые халаты, с чашечкой кофе, они проверяют почтовые ящики. Город накрывает новый день, и с каждой минутой он становится все громче.

Поднявшись на свой этаж, я замечаю у соседнего номера дорожные сумки и чехол с гитарой. Дверь настежь открыта, и до меня доносится эхо едва различимых голосов.

Блеск! А я ведь только привыкла к тишине. Мало того что придется знакомиться с новым человеком, так, оказывается, он еще и музыкант. Честно говоря, музыки мне хватает и в университете, но теперь, по всей видимости, меня и дома будут донимать пением.

Я слышу приближающие шаги и как можно скорее захожу в свой номер, пока новый сосед не заметил меня. Хватит на сегодня пыток! Завешиваю окна шторками, закрываюсь на все замки и с наслаждением падаю в постель.

Я вдыхаю полной грудью свободу от рук Грэга и, вздрогнув от приятного холода простыней, погружаюсь в сон.

Глава 2. Белый Кролик

Во времена вьетнамской войны людей пытали страшнейшими способами: их лишали сна, приковывая к стулу, им запрещали менять позу, включали громкую музыку, чтобы бедолага не смог сомкнуть глаз. К слову, депривация сна очень быстро сводит с ума. Сначала человека атакуют приступы агрессии, затем депрессивные расстройства и головная боль, а вскоре приходят галлюцинации, забирая несчастного в сладостный мир безумия.

Я знаю об этом, потому что Сэм учится на историческом факультете. А он прекрасно знает, что после бессонной ночи меня лучше не будить. Но все равно, как вьетнамский летчик, Сэм залетает ко мне в квартиру, громко стуча ногами по полу.

– Напомни мне забрать у тебя вторую связку ключей, – ворчу я в подушку.

– Ты все равно хранишь ключи под ковриком.

Друг садится на край моей кровати.

– Лавандовый раф, твой любимый… – жизнерадостный голос Сэма вызывает во мне приступ утренней тошноты. – Пей уже и собирайся.

Моей задницы касается горячее донышко стаканчика. Секунда, две, три. Я хватаю горячий стакан и потираю обожженную ягодицу.

– Что б тебя!

От резкого движения содержимое стаканчика чуть не выливается на футболку. Мне удается вовремя удержать баланс и замереть, не расплескав кофе. Сэм же как ни в чем не бывало вручает мне коробку капкейков и уходит в ванную комнату.

Страница 2