Адвокат поневоле - стр. 2
Григорий поморщился:
– Катя, Катя! Не копы, а полицейские. И у ребят был пистолет.
– Вооружен был только Саня Шаповалов. Между прочим, это пистолет его отца, наградной. И в нем не было патронов, Санька просто так им размахивал. Это была шутка. Мне Костя все рассказал, и я ему верю, – горячо защищала девушка своих друзей.
– Факт нападения доказан, есть свидетели, – отрезал Перчетский. – Они ввязались в драку с полицейскими и угрожали оружием. В общем, Катерина, я бессилен. Кроме того, условный срок усугубляет дело. На этот раз твой Костик не отвертится.
– Но, папа! Костя не виновен! Он ведь не был вооружен! И я прекрасно знаю, ты можешь его защитить. Просто не хочешь, – дочь обиженно поджала губы.
Перчетский устало потер переносицу. Ну вот как убедить ее?!
– Катюша, ты не понимаешь…
– Я уже взрослая и все понимаю! – надулась та и отвернулась к окну. – Просто ты не веришь, что у нас с Костиком все серьезно. И ты против него, потому что он из бедной семьи.
Григорий рассмеялся:
– Перестань. Мы тоже не богаты. А Костя… Он не из бедной семьи, а из неблагополучной. И когда же ты наконец поймешь…
– … что он мне не пара! – подсказала дочь.
– Послушай меня! Пожалуйста! – воззвал к разуму дочери Григорий. – Я не стану говорить, что он тебе не пара. Ты все это слышала не раз. Но я хочу донести до твоей глупой головы, что рано или поздно ты пострадаешь вместе с ним. Не перебивай, послушай! – остановил ее очередную попытку возразить. – Это просто счастье, что в тот вечер ты не была вместе с этими ребятами. Иначе мне пришлось бы вызволять и тебя. Но однажды Костя здорово подставит тебя, сломает жизнь. Пойми, такие люди не меняются… И может так случиться, что в следующий раз я не смогу тебе помочь.
– Папа, ты ошибаешься! Он любит меня. Да, характер у него не очень покладистый, но он такой сильный, такой смелый, такой… – она подняла глаза к потолку.
– Безбашенный, – подсказал отец. – Девочка моя, поверь, это лишь детская привязанность. Первая любовь.
– Пап, ну, пожалуйста, помоги, – Катя сделала трагичное лицо и смахнула слезу, это был запрещенный прием, отец не мог выносить слез дочери.
– Ну, я мог бы попытаться, – тут же пошел он на попятную, – но на этот раз все безнадежно, тюрьмы не избежать.
– Ну, попытайся! А я обещаю, что буду хорошо учиться, окончу школу, поступлю в юридический, как ты хочешь.
– Ладно, Катюш. Я попробую, – сдался наконец любящий отец.
Григорий дал обещание дочери, и он его выполнит, апеллировать будет трудно, проступок серьезный, и уголовное дело уже заведено. Но ради дочери он готов сделать невозможное. Но тем не менее от своего намерения Перчетский отказываться не собирался. Не пара ей этот парень, чтобы она там ни говорила.