Адвентюра наемника - стр. 22
Покамест, парнем я доволен. Коней обиходил, кашу сварил вкусную, воду пил кипяченую, ночлег обустроил, превратив место под телегой в маленький.
И ночью ничего страшного не приснилось – ни убитых жандармов герцога Силинга, ни загубленных диких собак. Вообще, покойник явился мне один-единственный раз в жизни и то, нищий бродяга, случайно убитый мной во время побега с каторги. Но этот старик, меня спас, а не погубил. Правильно говорят мудрые люди – у мертвецов совсем другие заботы и интересы, а такая мелочь, как месть живым, их не прельщает.
К тому времени, когда я проснулся, слуга успел накормить и напоить лошадей, и варил кулеш. Я даже начал думать, что существуют на свете идеальные слуги. Или все-таки нет? Ладно, посмотрим, что не так у моего Генрика.
А что «не так», выяснилось достаточно скоро. Среди пейзан редко находятся охотники, а коли такие и есть, не сознаются, но вдруг парнишка умеет стрелять из лука?
– На охоте приходилось бывать? – поинтересовался я. Видя, что парень мнется, поощрительно улыбнулся. – Говори, ничего страшного. У меня у самого лесов нет, а если ты на стороне браконьерствовал, никому не скажу. Ты из лука предпочитаешь дичь бить, или с рогатиной?
– Я, господин граф, крови боюсь, – чистосердечно признался Генрик. – Даже куренку голову не отрублю, без чувств падаю. Мамаша, если свинью колоть нужно, к соседу ходила, а курам сама головы отрубала.
Вот те на… Бывают, конечно, такие люди, но очень редко.
– А в смысле подраться? Вон, какой ты здоровый…
– Не знаю, не пробовал, – вздохнул Генрик.
Не пробовал? Вот в такое не поверю. Не бывает так, чтобы дети росли, и не дрались друг с другом. Уж на что я, выросший среди нянек, гувернеров и воспитателей, умудрялся подраться даже с детьми лакеев и садовников, а когда был помладше, хаживал и с разбитым носом, и синяками. Отец говорил – мол, если граф хочет драться, деритесь с ним всерьез, без поддавков. А те и рады были наподдавать возможному наследнику престола.
– А тебя самого в детстве не колотили? – хмыкнул я, и подначил. – Наверно, ты постоянно битым ходил?
– Не-а, ни разу. Соседи меня в обиду не давали, не разрешали бить, мол, нельзя такого телепня бить, добрый слишком. Да и мать побаивались.
– А кто у тебя мать? – насторожился я. Может, ведьма или колдунья? Чего не надо мне в дороге, так это балованного сына ведьмы. Прибью ненароком, а мамаша заколдует.
– Мать у меня – повивальная бабка, – с гордостью сообщил Генрик к моему облегчению. – Она у половины деревни роды принимала, как после этого меня бить? И бабка моя – все повитухами были, а вот матери не повезло, парень родился, я, то есть. А парню повитухой зазорно быть.