Адвент - стр. 19
И последний краткий хор – полный радости.
Стеша давно проснулась и сидела за столом на деревянном высоком икеевском стуле, держа в правой руке маленького увесистого пупса, а в левой – лисичку. Вокруг было полутемно. Лисичка и пупс почти беззвучно беседовали.
– А ты знаешь, – неслышно говорила лисичка, – что сегодня второе воскресенье Адвента? И можно уже петь: «Зажглась вторая свеча».
– А что будет в конце Адвента? – молча спрашивал пупс у лисички.
– Разве ты не знаешь, будет Рождество, – отвечала лисичка.
– А что такое Рождество?
– Это когда родился маленький Иисус, – отвечала лисичка. – Как только он родился, его положили в ореховую скорлупку, накрыли лепестком розы и пустили по течению реки.
Стеша была не сильна в священной истории. Младенца Иисуса она путала с Моисеем и, наверное, c Дюймовочкой. Зато с адвент-календарём у Стеши был полный порядок: ровно семь окошек открыто, семь шоколадок съедено. Восьмая ждала завтрака. Вокруг тоже был полный порядок. Мама работала. Папа что-то делал в ванной. На книжных полках ровные ряды книг. На рейлинге хоровод винных бокалов. Ничего не менялось. Всё было знакомо Стеше как свои пять пальцев.
Из ванной вышел папа и поставил чайник. Это тоже было в порядке вещей и означало воскресный завтрак. Стеша встала рано и успела проголодаться. Но потом папа вдруг сделал кое-что совсем необычное – он сел прямо на пол. Так он никогда не делал. Стеша проследила, как папа садится на доски пола, скрещивает ноги и опирается подбородком на колени. Ей это не понравилось.
Аня отложила ноутбук и посмотрела на Костю.
– Мама, почисти мне зубы, – сказала Стеша, что-то почуяв.
– После завтрака почистим, – сказала Аня.
Она встала, заварила чай себе и Косте, достала из холодильника творог, размешала в нём ложку малинового варенья, почистила апельсин и села рядом с Костей на пол.
– А что это вы все на полу сидите? – тревожно спросила Стеша со стула.
– Просто так, – сказала Аня.
– Ну ладно, – свирепо сказала Стеша.
Она вдруг вспомнила, что вечером, накануне, мечтала совершенно перемениться и стать не Стешей и не кем-нибудь там, а Маленькой Разбойницей или Пеппи Длинныйчулок. Эти две героини были совершенно не похожи на Стешу. И Стеша это уловила. Ей захотелось стать смелой, дерзкой, злой и весёлой. Конечно, далеко это желание пока не простиралось. Но свирепо сказать «ну ладно» – на это Стеша оказалась способна уже сейчас. А когда сказала, то почувствовала, что может пойти и немножко дальше. Она почему-то знала, что именно сейчас для этого самое время.
– Что-то давно, – сказала Стеша самым дерзким своим голосом, – что-то давно я не заводила своего робота. У него что, села батарейка? Где мой робот?