Адский поезд для Красного Ангела - стр. 13

– Следует знать, что во время насильственной смерти глаза застывают в определенном положении и что из-за окаменения конусообразных и косых мышц изменить направление взгляда практически невозможно. Вырвав глаз из орбиты, ему затем можно придать любое положение.

– Очень интересно, – вставил я, подсовывая руку под подбородок жертвы. – Полагаю, то же можно сказать и относительно кусочков дерева во рту? Единственный способ оставить его открытым?

– Совершенно верно.

Я обернулся к Сиберски:

– Он хотел оставаться хозяином этого лица даже после смерти. Он придает огромное значение мизансцене. Совершенно очевидно, что эти молитвенно возведенные глаза, этот вопиющий рот имеют для него особый смысл.

Карандаш лейтенанта, спотыкаясь, поскрипывал в полярной стуже помещения.

Тут взорвался мой внутренний Везувий:

– Прекрати записывать! Завтра доктор вручит тебе толстущий, как телефонный справочник, доклад! Так что будь спок, понял?

Тяжелый день сильно взвинтил меня, так что я стал очень раздражителен. Утром я еще был в Лилле, у родных Сюзанны, а теперь, после полуночи, моему взгляду представлялась пустая форма, отвратительная, скрючившаяся, зияющая и разделанная, ставшая уже добычей армий тьмы.

– Ах да! – воскликнул судмедэксперт. – Вы же хотели сразу услышать самое главное, наверное, мне надо было с этого начать. Под языком я обнаружил монету. Старинную монету в пять су. Вам известно значение этого символа, комиссар?

– Монета позволяет попасть в рай или ад, – вмешался Сиберски. – Согласно мифологии, усопший вручает монету Харону, перевозчику на реке ада, чтобы пересечь Стикс. Без монеты умерший обречен вечно скитаться под землей, в Тартаре.

Dead Alive, Живой Труп, как называли его наши ребята, кажется, был ошеломлен внезапным ответом лейтенанта.

– Да. И все-таки это странно, – добавил он. – Убийца истязает жертву самым жестоким способом и одновременно заботится о том, чтобы избавить ее от страданий в потустороннем мире?

Засунув руки в карманы халата, к нам подошел медик, окопавшийся в глубине прозекторской. Он был похож на огородное пугало, испугавшееся собственной тени.

– Монета во рту может также быть чем-то вроде авторской подписи… Особенностью, которая позволила бы ему отличиться от других, – ответил я, жестикулируя для убедительности. – Она может также быть каким-то тайным знаком или одним из основных элементов его жуткой постановки – элементом, без которого он ощущал бы ее незавершенность. Есть тьма толкований. Главное – найти верное.

Будто кокаин в токсикомана, проникали в меня улики, обнаруженные судмедэкспертом. Слушая, как он описывает детали, которых я ждал, словно лакомства, я ощущал особенное возбуждение.